Военное образование в России

Новости и учебные материалы

Греция и Рим энциклопедия военной истории: Македония в 360—140 гг. до н.э.

МАКЕДОНИЯ В 360—140 ГГ. ДО Н.Э.

Центр развития передвинулся теперь из Греции в Македонию, к этому до поры спящему великану. Македония практически полностью обязана своим подъемом одному человеку — Филиппу 2. Взойдя на трон в 359 г. до н.э., Филипп начал создавать самую грозную боевую машину, какую видел до той поры мир. Именно с помощью этой машины его сын, Александр Македонский, смог создать громадную империю, простиравшуюся от Египта до Индии. После смерти Александра созданное им огромное государство поделили между собой его полководцы, и эти царства существовали до тех пор, пока их одно за другим не поглотил Рим.

Основными источниками по этому периоду служат нам Диодор Сицилийский, который жил в I в. до н.э., и Полибий. Труды Диодора вполне справедливо подвергают суровой критике — он настолько хорош или настолько плох, насколько хороши или плохи его источники. Однако в течение одного, очень короткого периода времени он следует великолепному повествованию Иеронима Кардиского, одного из самых надежных историков древнего мира. Увы, сам труд Иеронима до нас не дошел. После смерти Александра в 323 г. до н.э. историк сопровождал в походах сначала Эвмения, а затем Антигона и его сына Деметрия Полиоркета и оставил подробное описание их деяний. К сожалению, даже рассказ Диодора о событиях после 302 г. до н.э. становится неполным, и до нашего времени уцелели только отдельные фрагменты последующих книг.

clip_image002

Карта северной Эгеи, на которой изображена Маке­дония и ее соседи. Филипп Македон­ский сумел преобра­зовать измотанное войнами государ­ство в самую грозную военную силу своего времени.

Полибий продолжает нить повествования начиная с 220 г. до н.э. и повествует об истории Греции вплоть до второй половины II в. до н.э. К сожалению, позднейшая часть его труда также утеряна, и нам достались только ее фрагменты. Полибий, который сам был солдатом, является лучшим из военных историков классического периода.


Македонские войны

Подъем Македонии Филиппа привезли заложником в Фивы, где он жил в доме Эпаминонда, и новые взгляды фиванцев на тактику не прошли мимо него. Филипп бежал из Фив и по смерти своего брата в 360 г. захватил трон. Тогда ему было 23 года.

Македонию в это время со всех сторон раздирали войны, и Филипп начал с того, что принялся спешно реорганизовывать армию и приводить ее в соответствие с современными требованиями. Затем он обратил свой взор на захватчиков. В течение двух молниеносных кампаний ему удалось подчинить пеонов на севере и загнать иллирийцев на северо-западе обратно за пределы их границ. Разобравшись с севером и западом, царь начал прокладывать пути на восток и на юг. Филипп постепенно захватывал города по побережью, у многих из которых были тесные связи с полисами, и таким образом мостил себе дорогу к Фессалии и Геллеспонту. В 353 г. он вторгся в Фессалию и в течение следующего года подчинил себе большую ее часть.

Летом 352 г. он двинулся в сторон) Фермопил. Афиняне в панике отправили заградительный отряд, который занял проход, и Филипп отступил. Кажется, только тогда греки осознали, что над ними нависла серьезная опасность, однако они в любом случае были слишком заняты своими междоусобными сварами, чтобы что-нибудь предпринять.

Филипп не предпринимал новых попыток продвинуться на юг в течение шести лет. За это время он продолжил укрепление своих позиций на востоке, подчиняя себе города Халкидики и Фракийского побережья. В 350 г. он обрел контроль над большей частью Эпира на своей юго-западной границе, а к 348 г. подчинил последние города Халкидики.

Греческие полисы все больше беспокоились о том великане, что стал вздыматься на севере, но они все еще не были готовы оставить свои споры и попытаться что-нибудь предпринять. Греки нуждались в мирной передышке, а потому в 346 г. с Филиппом подписали договор о ненападении. По настоянию Филиппа в договор не включалась Фокида, которую обвинили в проявленном в Дельфах святотатстве. Еще не успели чернила на тексте договора высохнуть, как Филипп прошел через Фермопилы и взял Фокиду. Теперь он был внутри Греции.

Создав себе точку опоры, Филипп удалился в Македонию, дабы окончательно укрепить границы на севере, западе и востоке перед тем, как ввергнуться в пучину последнего конфликта. В течение шести лет между греческими городами-государствами и Филиппом сохранялся бдительный мир. К 340 г. до н.э. македонская армия дошла до Черного моря и осадила Перинф и Византии. У обоих городов были тесные связи с Афинами, которые теперь начали готовиться к войне. Осенью 339 г. Филипп воспользовался все еще царившим в стране хаосом и вторгся в центральную Грецию. Афины спешно заключили союз со своим прежним врагом — Фивами и двинулись навстречу противнику. В августе 338 г. в сражении при Херонее на северо-западной границе Беотии соединенная фиванско-афинская армия встретилась лицом к лицу с закаленными боями ветеранами из Македонии.

В последовавшем сражении македонцы полностью превзошли греков. Фиванский Священный отряд, которому противостояли ударные силы македонской армии во главе с юным сыном Филиппа Александром (ему было всего 18 лет), остался верен своим славным традициям и весь, до последнего человека, пал на поле брани.

Условия, которые выдвинул Филипп после сражения, оказались значительно более терпимыми, чем того могли ожидать афиняне, а потому были немедленно приняты. Однако к фиванцам македонский царь не проявил такого снисхождения — их вожди были казнены или же изгнаны, пленники проданы в рабство, а Кадмею занял македонский гарнизон.

Теперь все греческие полисы, за исключением Спарты, поспешили прийти к соглашению с Филиппом, и на собрании в Коринфе был создан союз греческих государств, во главе которого стал македонский царь.

Теперь Филипп открыто заявил о своих планах вторжения в Персидскую империю и собрал все необходимые для этого силы. Однако до того, как его план начал осуществляться, македонский царь был убит и на трон взошел его двадцатилетний сын Александр.

Греки отступились от своих обещаний, как только узнали о смерти Филиппа, но реакция Александра оказалась настолько мгновенной, что ему удалось вновь подчинить Грецию без единого удара. Затем он обратился к северу и западу, нанеся решительный удар по всем противостоящим ему силам. Во время этой кампании до греков дошел слух о его смерти, и они восстали вновь. И вновь Александр повернул на юг. Греки сдались — все, за исключением Фив. Молодой царь взял город и сровнял его с землей.


Вторжение в Персидскую империю

Весной 334 г. соединенная македонско-греческая армия, состоявшая из 30 тысяч пехотинцев и 5 тысяч всадников, переправилась через Дарданеллы в Азию.

Александр же тем временем отплыл в Трою. Он был для своего времени новым Ахиллом и, подобно Ахиллу тысячу лет назад, принес жертву в храме Афины.

clip_image004

Персы твердо намеревались остановить поход Александра до того, как он начнется. Они выстроили за рекой Граник свою конницу, укрепив ее сзади фалангой, составленной из греческих наемников. Александр, в подлинно фиванском стиле, усилил один из своих флангов и сам возглавил его. С этого фланга и началась атака — во главе конницы гетайров (товарищей) Александр пересек реку и врезался в легковооруженных персидских всадников. Персы отступили, оставив греческих наемников на произвол судьбы, и Александр не проявил к ним снисхождения.

Начало пути знаменитого завоевателя. Александр пересекает Граник во главе конницы дабы атаковать персов, которые выстроились на противо­положном берегу: впереди всадники, а за ними — фаланга.

Весь следующий год был затрачен на покорение Малой Азии (территория совр. Турции). Персидский царь с большой армией выступил на север, и Александр двинулся на юг, чтобы встретить его. Две армии столкнулись при Иссе, на границе Малой Азии и Сирии. И вновь македонская конница смела ряды персидских лучников и легковооруженных пехотинцев. Дарий не пожелал дождаться конца сражения и бежал с поля битвы на своей колеснице. Персидская армия, которая вначале сражалась храбро, узнав о бегстве царя, потеряла боевой дух и вскоре также развернулась и бежала.

Александр знал, что перед тем, как начать продвижение дальше на восток, ему следует обезопасить свои пути снабжения. Для этого ему необходимо было обрести контроль над побережьем и, таким образом, отрезать персов от их флота. Единственным городом, который отказался подчиниться македонцу, стал Тир, который был расположен на острове в восьмистах метрах от материка. Он продержался семь месяцев, а когда наконец сдался, Александр не проявил милосердия к упрямцам — большинство мужчин было распято, а женщины проданы в рабство.

Персидский флот, лишившийся теперь всех своих баз, оказался дезорганизован. Александр же смог быстро продвинуться в Египет, который поспешил покориться ему. Там, на ближайшем к Греции побережье, Александр основал новый город — Александрию.

Затем македонская армия возвратилась в Сирию и двинулась оттуда на восток. Она переправилась через Евфрат и Тигр и устремилась в самое сердце империи персов.

У великого персидского царя было полтора года на то, чтобы собрать новую армию. В битве при Гавгамелах в 331 г. Александр вновь пробил персидский фланг, и царь вновь бежал. Пешие воины персидского владыки доблестно сопротивлялись, однако, подвергшись двойной атаке конницы и пехоты, пали. Вместе с ними пала и Персидская империя.

Александр двинулся на Вавилон, и он, как затем Сузы и Персеполь, пал к его ногам. Услышав, что Дарий находится в Хамадане, Александр устремился на север, но персидский царь вновь бежал. Македонец бросился в погоню за ним, не покидая седла ни днем ни ночью, и наконец настиг его — как раз к северо-востоку от Каспийского моря. Однако Дарий к тому моменту уже был мертв — убит собственным телохранителем.

Александр добился, чего хотел. Но беспокойный дух Александра не позволял ему остановиться — и он продолжил свой поход на восток, давая сражения и основывая города. Услышав о сопротивлении на севере, он повернул в этом направлении, миновал Самарканд и отправился дальше, к самому краю обитаемого мира. Там он основал еще один город — Александрию Дальнюю, а затем повернул на юг и остановился на зиму в Балхе, где-то на территории северного Афганистана.

clip_image006

В начале лета 327 г. армия перешла западный отрог Гималаев, известный как Гиндукуш, и спустилась в долину Инда. Там Александру пришлось встретиться с индийской армией, в состав которой входили 200 слонов. Македонцы выиграли сражение, но понесли огромные потери. После битвы Александр намеревался продолжить покорение Индии, но его армия отказалась идти дальше — было ясно, что с его воинов было довольно. Александр неохотно повернул на юг, вдоль побережья, а затем возвратился в Вавилон. Двумя годами позже великий полководец умер, не дожив и до тридцати трех лет.

Последняя битва Александра, которая ему обошлась дороже всего. В сражении при Гидаспе в 327 г. македоняне столкнулись с индийской армией, в состав которой входило 200 слонов. Сомкнув щиты, фаланга двинулась вперед, заставив их в беспорядке отступить.

clip_image008

На этой карте показаны военные походы Александра. Красной линией выделен путь его армии.
Войска Александра не пошли дальше после Гидаспа.
Он вернулся в Вавилон, следуя вдоль южного побережья и умер там в 325 г. до н.э.


Борьба за власть

После смерти Александра созданная им громадная империя рассыпалась на куски, и его полководцы соперничали друг с другом за власть над ними. За контроль над Сирией сражались Антигон и Эвмений. В 316 г. последний был побежден и казнен, и на какое-то время казалось, что Антигон и его чрезвычайно талантливый сын, Деметрий, смогут восстановить рассыпавшегося колосса. Однако в 301 г. четыре других полководца — Селевк, Птолемей, Кассандр и Лисимах — объединились против него. Антигон был убит.

Со смертью Антигона на юго-востоке империи установился некоторый порядок: под контролем Селевка оказалась почти вся Азия, а Птолемей утвердился в Египте. Оба они основали династии, которые просуществовали до времен римского завоевания. Однако в Македонии и во Фракии ситуация была совершенно иной.

Устранение Антигона позволило Лисимаху, который уже владел Фракией, получить север и центральную часть Малой Азии. Македонией до своей смерти в 297 г. правил Кассандр. Затем царство отошло к двум его сыновьям, после чего последовала неизбежная гражданская война. В 294 г. сын Антигона, Деметрий, прозванный Полиоркет («Сокрушитель городов») за свои необычайные подвиги в области осад, вторгся в Македонию и захватил трон.

Едва утвердившись на нем и подготовив необходимую базу, Деметрий начал собирать огромную армию, намереваясь исполнить мечту своего отца и вновь объединить империю.

Пятьдесят лет назад Филипп II поставил царем в Молоссии в Эпире, на западной границе Македонии, своего родственника Александра. Новый царь быстро установил свою власть над всей страной. К тому времени, как Деметрий утвердился в Македонии, в Эпире стал править Пирр, еще один из выдающихся полководцев IV и III вв. до н.э. Пирр был обеспокоен приготовлениями Деметрия и к тому же видел реальную возможность расширить пределы своего государства. Поэтому он объединился с Лисимахом и Птолемеем ради вторжения в Македонию. Сами македонцы к тому времени уже были сыты войнами по горло, которые истощили население, и намерения Деметрия их отнюдь не радовали. Армия взбунтовалась и перешла на сторону Пирра, провозгласив его новым македонским царем. Царствование Пирра, однако, также не было долгим, и его сменил Лисимах, который захватил Македонию и Фессалию в 285 г. до н.э. К этому времени все полководцы Александра были людьми преклонного возраста — Птолемей умер в 282 г., Лисимаху было почти восемьдесят, когда он был убит в сражении с Селевком в битве при Корупедии в 281 г., а в следующем году умер и сам Селевк.

Птолемей Филадельф унаследовал от своего отца Египет. Его брат Керавн захватил царство Лисимаха, но у него не было силы своего предшественника для того, чтобы удержать все захваченное. Македонии и Фракии постоянно угрожало вторжение варваров с севера, однако Лисимаху удавалось их сдерживать.

Теперь же кельтам и другим дунайским племенам удалось вторгнуться во Фракию, убить Керавна и захватить его царство. Затем они продолжили продвижение на юг, покуда не были разбиты греками в сражении при Дельфах. Тогда племена двинулись на север, разоряя по мере своего продвижения Македонию. Сын Деметрия по имени Антигон Гонат после изгнания отца по-прежнему контролировал македонские владения на территории Греции и не оставлял надежды вернуть себе царство. В отсутствие Пирра, занятого войной с римлянами в южной Италии (которую он проиграл), Антигон двинулся в Македонию, разбил кельтов и захватил трон. Кельты отступили во Фракию, которой владели потом на протяжении почти шестидесяти лет. Часть же их отправилась в Малую Азию и обосновалась, наконец, в Галатии.

В Македонии Антигон Гонат приступил к восстановлению порядка после долгого периода анархии. В его владения входили Фессалия, Беотия, Евбея, города Коринф, Аргос, Сикион, Мегаполис и Мессения на Пелопоннесе. Однако установить мир было нелегко: не знавший устали Пирр вернулся из Италии и заявил о своих правах на большую часть Антигонова царства. В 275 г. он вторгся на территорию Фессалии, захватил ее и верхнюю Македонию, а затем обратил свой взор к Пелопоннесу. Антигон последовал за ним на юг, и Пирр повернул, дабы встретить его у Аргоса. Там эпирский царь был убит, а лишившаяся предводителя армия возвратилась в Эпир. С 272 г. на македонском троне утвердилась династия, которая существовала до времен римского завоевания в 168 г. до н.э.

За восемь лет до смерти Пирра четыре ахейских города образовали союз для защиты от Македонии, который вскоре стал известен как Ахейский союз. Позднее к нему присоединились еще шесть городов. В 251 г. был освобожден и присоединился к союзу один из македонских ключей к Пелопоннесу — Сикион. Таким же образом смогли избавиться от македонского правления Коринф и Акрокоринф, а затем и Трезена и другие города востока и юга. Теперь весь северный Пелопоннес был способен организовать единый антимакедонский фронт. Еще одному союзу, который был образован этолийцами в центральной Греции, удалось в 245 г. распространить свое влияние на всю Беотию. Ко времени смерти Антигона в 239 г. до н.э. эти два союза существенно ослабили влияние Македонии на юге. Антигону наследовал его сын Деметрий II, которому не удалось обуздать иллирийских пиратов на Адриатике, что привело к римскому вмешательству в 229 г. и предоставило римлянам опорную точку на греческом полуострове.


Конфликт с Римом

Деметрий умер в 229 г., оставив после себя юного сына, который позже стал известен как Филипп V. Власть тем временем принял его родственник Антигон Досон. Между тем на юге обновленная Спарта, во главе которой встал царь Клеомен, начала вторгаться во владения Ахейского союза. Союз вопреки им же провозглашенным целям обратился за помощью к Македонии и заключил союз с Антигоном Досоном против Спарты. Спартанцы были разгромлены в битве при Селласии, а Клеомен свергнут с трона. В 221 г. власть над Македонией принял Филипп V, который продолжил политику Досона в отношении союза, объединившись с ним на этот раз в борьбе с общим врагом — этолийцами. В 215 г. македонский царь неразумно связал свою судьбу с Ганнибалом, что привело к его первой войне с Римом. Это была довольно невнятная кампания, в которой римляне были заинтересованы в основном в том, чтобы отвлечь Филиппа чем-нибудь, покуда они будут разбираться с Ганнибалом. В 205 г., когда война окончательно выдохлась, стороны заключили мирный договор, но бьио очевидно, что возобновление военного конфликта — дело времени. Филипп V, который искал новую сферу интересов, обратился на восток и заключил союз с Антиохом III Великим, царем Селевкидского государства Сирии. В III в. до н.э. в Малой Азии появилось новое небольшое государство — Пергам. Вначале оно находилось в подчинении Сирии, однако затем сбросило ее ярмо и стало независимым.

Около 230 г. царь Пергама Аттал одержал большую победу над кельтами, которые переселились в Малую Азию и фактически правили страной, заставляя ее жителей платить дань. За несколько последующих лет он сумел создать своего рода маленькую империю, в состав которой входила большая часть Малой Азии. Затем она, однако, уступила возросшей мощи Антиоха Великого. Страшась совместных действий Филиппа с запада, а Антиоха — с востока, Аттал решился обратиться за помощью к Риму. В 200 г. римляне, отделавшиеся наконец от Ганнибала и, вероятно, в равной мере обеспокоенные результатами союза Антиоха и Филиппа, объявили им войну. Чуть позже тем же летом римская армия высадилась в Иллирии, и судьба Македонии была решена. В 197 г. Филипп был разбит в битве при Киноскефале и принужден в дальнейшем подчиняться Риму. Антиох, который попытался извлечь выгоду из образовавшегося в Греции после падения Македонии вакуума, вторгся в Европу, но был разгромлен римлянами в двух сражениях — при Фермопилах и позднее при Магнесии в Малой Азии. В 171 г. до н.э. Македония, теперь уже в правление сына Филиппа V, Персея, снова оказалась в состоянии войны с Римом. Нового царя разбили в сражении при Пидне, в южной Македонии в 168 г., а все царство обратилось в римскую провинцию. Спустя сотню лет стала римской провинцией и Сирия, а спустя еще поколение та же участь постигла и Египет.



Новая македонская армия
Пехота


Еще до того, как Филипп Македонский взошел на трон, македонская конница считалась лучшей в Греции. Она пополнялась из аристократии, и, как подразумевает само название ее, «гетайры» — «товарищи», «спутники», — могла восходить к конным телохранителям царя.

Пехота, которая обычно набиралась из крестьян, представляла собой совершенно иное зрелище и не имела ни такой дисциплины, ни опыта, ни организации. Филипп ввел в армии суровый режим упражнений и дисциплины, принуждая воинов совершать сложные переходы при полном снаряжении и припасах, дабы приучить к тяготам войны. Он запретил использование колесного транспорта и разрешил иметь только одного слугу на десять человек, в обязанности которого входила переноска ручных мельниц для зерна и веревок. Отправляясь в поход, воины должны были нести с собой запас пищи на 30 дней. Было сокращено и количество слуг у всадников — теперь их дозволялось иметь не более одного на каждого. Таким образом Филипп смог свести к минимуму два фактора, которые представляли проблему для любой армии — размер обоза и количество людей, следующих в обозе.

Македонский царь, без сомнения, следуя фиванскому образцу, преобразовал своих тяжеловооруженных пехотинцев в фалангу. Когда Филипп принял командование, его армия состояла из десятков. Это подтверждается и приказом о сокращении слуг до одного на десять человек, и тем фактом, что в армии Александра ряд назывался dekas, декас. На каком-то этапе он принял греческую систему кратных восьмерок — не три раза по восемь, как в архаическом лохе, а более простую последовательность — два раза по восемь. Неизвестно, когда точно произошла эта реорганизация. Полибий, однако, цитирует Каллисфена, официального историка Александра, в том месте, где он рассказывает, что полководец выстроил свои войска в битве при Гавгамелах в 331 г. до н.э. последовательно по 32, 16 и 8 человек в глубину. Сам Полибий сомневается в том, что на имевшемся там пространстве можно было поставить фалангу глубиной всего в восемь человек (что подразумевает, разумеется, большую протяженность фронта), но саму возможность существования всех трех не оспаривает. Из этой информации можно сделать вывод, что реорганизация имела место до 331 г. Маловероятно, чтобы она произошла в начале правления Александра. Следует сделать вывод, что эта перестройка армии случилась при Филиппе Македонском и скорее всего задолго до начала его конфликта с греками, то есть где-нибудь между 359 и 345 гг. до н.э. Однако возможность взглянуть на структуру новой фаланги мы получаем только с 323 г. до н.э., когда Александр из-за нехватки людей начинает включать в состав своей македонской армии и персов.

Арриан говорит, что каждый ряд (декас) состоял из 16 человек. Командовал этим смешанным македоно-персидским отрядом декадарх (dekadarch), место которого было в первом ряду. За ним стоял человек, получавший двойную плату, а за последним — «десятистатеровый» воин. Он получал 10 статеров, что было меньше двойной платы, но больше обычной. За этими тремя македонцами находились двенадцать персов, а замыкал колонну еще один «десятистатеровый» македонский солдат. Очевидно, что четверо македонцев не могли быть не кем иным, как командирами обычного отряда. Дополнительную плату они получали не за хорошую службу, поскольку Арриан четко различает их и тех, кто получил двойную плату за какие-либо выдающиеся заслуги. Человек, получавший двойную плату, являлся, должно быть, командиром полуряда, а два «десятистатеровых» солдата — урагами, т.е. надзирающими за порядком в задних рядах.

Филипп придал своей реформированной фаланге новый, более благородный статус, назвав их «пешими товарищами». По образцу других греческих армий (за исключением спартанской) он разделил ее на таксисы. Каждый таксис набирался из определенного региона Македонии. Весьма вероятно, что во времена Александра таких таксисов было двенадцать, по полторы тысячи человек в каждом. Шесть из них он оставил в Македонии, а шесть отправились в поход на Персию.

У нас практически отсутствует информация о делении на части внутри таксиса. Наличие в армиях преемников Александра единицы из 256 человек, именуемой syntagma, синтагма (или speira, спейра), которая, в свою очередь, подразделялась на четыре тетрахии (tetrarhia), позволяет предположить ее общее происхождение от принятого при македонском царе порядка. Если это действительно было так, то каждый таксис следует делить на шесть синтагм. К сожалению, все это описание плохо согласуется с Аррианом, у которого встречаются упоминания о лохах — они в схему никак не вписываются. Единственная возможность снять сложившееся противоречие заключается в том, чтобы разобраться, в каком смысле использует Арриан это слово.

Дело в том, что позднейшие тактики (и сам Арриан в том числе) называли лохом ряд в фаланге. В более поздних армиях синтагма являлась самой мелкой независимой единицей фаланги, у которой были собственные командиры. Наверное, в армии Александра дело обстояло так же.

В битве при Гавгамелах Александр открыл в своей фаланге проходы для того, чтобы пропустить персидские боевые колесницы с серпами. Это несложно сделать, если отвести назад каждую вторую синтагму и разместить позади оставшейся на месте синтагмы справа. Если глубина фаланги составляет 16 шеренг, то должны образоваться проходы в 15 м, а при глубине в восемь — в 30 м шириной.

То место у Арриана, где он рассказывает о декасе, проливает свет на вопрос о том, как обстояло в македонской фаланге дело с оплатой. В каждом ряду, помимо людей, получавших двойную плату, и «десятистатеровых» солдат, могли быть те, кто получал больше обычной платы в качестве награды за храбрость. Декадарх, должно быть, получал тройной оклад. Тот же принцип возрастания платы мог действовать и для офицеров более высокого ранга. Похожая система была и в римских легионах времен империи.

Для таксисов существовал порядок назначения старшего на каждый день, так, чтобы каждый мог по очереди занимать почетное место на правом фланге.

Фалангит нового типа был вооружен сариссой — длинной двуручной пикой. Теофраст, современник Филиппа и Александра, писал, что самые длинные сариссы были в 12 локтей (около 5,4 м). Полибий указывал, что в его время сарисса имела длину 14 локтей (6,3 м), а первоначально — 16 локтей (7,2 м). Мнение ученых сейчас склоняется к цифре, которую приводит Теофраст, но это в основном из-за того, что позднейшая фаланга считается значительно более тяжелой, нежели ее ранние версии. Учитывая выдающиеся знания и глубокое понимание сути предмета, свойственное Полибию, автор данной книги полагает, что следует серьезно отнестись к указанным этим историком цифрам.

Сарисса могла изготавливаться из двух частей, соединенных железной муфтой: таково бьио заключение Андроникоса, которое он сделал, обнаружив в Вергине, Македония, железную муфту вместе с наконечником и подтоком сариссы. Древки сарисс обычно изготовляли из кизила. Известно, что копья македонской конницы также бьии сделаны из него. Маркл, взяв такое же дерево и параметры вергинских находок в своей статье, посвященной македонской сариссе, вычислил, что при древке примерно в 4 см в диаметре и длине в 12 локтей пика должна была весить примерно 6,5 кг. Тогда указанные Полибием сариссы в 14 локтей весили около 8 кг. Неудивительно, что Полибий сообщает, что большой вес сариссы затруднял переноску фалангитами кольев для частокола. Достаточно очевидно, что македонские фалангиты не ограничивались использованием одной лишь сариссы — при необходимости они брались и за другое оружие. Едва ли они пользовались пиками при осаде, во всяком случае, не такими длинными. Как Диодор, так и Арриан несколько раз указывают на то, что фалангиты использовали дротики.

clip_image010 clip_image012

Неизвестно точно, как были вооружены воины времен ранней македонской фаланги. Во времена Полибия такой воин, вероятно, носил поножи, шлем и металлический — если он был первым в ряду — или льняной панцирь. У фалангитов был также круглый щит, примерно 60 см в диаметре. У нас нет причин полагать, что в дни Филиппа и Александра их вооружение значительно отличалось от этого. Арриан упоминает о легковооруженной части Александровой армии, откуда должно следовать, что существовала и тяжеловооруженная. Возможно, что воины, которые стояли в задних рядах (за исключением урага), вообще не имели доспехов.

clip_image014

Было обнаружено несколько экземпляров шлемов IV в. до н.э., из которых наиболее распространенным типом был фракийский. Изображение одного из них можно видеть на саркофаге Александра в Стамбуле. У фракийского шлема того времени часто были характерные нащечники, выполненные в форме бороды и усов. Продолжали пользоваться также халкидским и аттическим шлемами; очень популярен бьи неизвестного происхождения шлем конического типа.

Диодор, кажется, полагал, что снаряжение давалось каждому воину бесплатно. Это подтверждается надписью III в. до н.э. из Амфиполя, где перечисляются штрафы за потерю того или иного элемента экипировки. Ясно, что они имели смысл, только если изначально фалангит за него не платил.

По мере попадания под контроль Филиппа все новых земель, он мог вводить в свою армию новые боевые единицы. Таковыми стала пеонийская, а позднее фессалийская конница. В битве при Херонее в 338 г. он смог выставить 30 тысяч пеших воинов и 2 тысячи всадников. Пятью годами позже, когда Александр начал вторжение в Азию, общее количество его воинов увеличилось до 44 тысяч пеших и 6,5 тысячи конных, но теперь в его армию входили отряды из других греческих государств.


Армия Александра

У Диодора мы находим описание армии Александра: 12 тысяч пеших и 1,5 тысячи всадников было оставлено в Европе, а 32 тысячи пеших воинов и 5100 всадников отправились в Малую Азию. Состоял этот отряд из 12 тысяч македонцев, которым были приданы для усиления 7 тысяч воинов из союзных государств, 5 тысяч наемников, 7 тысяч пехотинцев, снятых с македонских границ, и тысяча лучников и агрианских пращников. Последние были родом из гористого северного пограничного региона Македонии

clip_image016

Пять тысяч сто всадников включали в себя 1800 македонцев, 1800 фессалийцев, 600 греков и 900 фракийских и пеонийских разведчиков.

Очень жаль, что до наших дней не дошло ни одного первичного источника по периоду Филиппа и Александра Македонского. Главным трудом, посвященным Александру, является книга Арриана, который жил на четыреста лет позже описанных им событий.

Двенадцать тысяч воинов македонской пехоты, которые сопровождали Александра, состояли из девяти тысяч «товарищей», о которых уже рассказывалось, и трех тысяч гипаспистов. Те 12 тысяч, что остались в Европе, были скорее всего поделены на фалангитов и гипаспистов в такой же пропорции.

Гипасписты (буквально — щитоносцы) имели несколько более легкое вооружение, нежели обычные воины фаланги, но в битве сражались бок о бок с ними. Гипаспистов обычно размещали между фалангой и конницей. Вероятно, в их функции входила защита уязвимых флангов фаланги. Похоже, что вооружены они были как обычные гоплиты — копьем и аргивским щитом. Название же их восходит, наверное, к периоду, когда они составляли отряд оруженосцев для конницы гетайров. Вероятно, полноценной боевой единицей они стали при Филиппе Македонском, однако упоминания о них ветре чаются только начиная со времен Александра. Гипасписты были организованы в отряды по тысяче человек, которые назывались хилиархии (hiliarhia). В функцию первого из этих отрядов, агемы (agema), входила охрана царя.

Где-то в конце Аррианова жизнеописания Александра историк упоминает об особом отряде в армии македонского царя, который назывался «серебряные щиты» (аргираспиды), причем делает он это так, словно хочет подчеркнуть, что они являлись своего рода элитой и все о них знали. Согласно Юстину аргираспиды представляли собой отряд, составленный Александром из ветеранов его индийского похода. Диодор несколько раз упоминает об аргираспидах, рассказывая о том, что после смерти Александра они сопровождали Евмена. В 317 г. отряд состоял из трех тысяч человек и имел таких же командиров, как и гипасписты. Диодор продолжает говорить о престижности этого отряда и о том, что в нем служили воины не моложе шестидесяти лет. Здесь историк следует Иерониму Кардискому который, конечно, мог преувеличивать, но вряд ли так уж ошибался насчет возраста этих воинов — тем более что он видел их своими глазами. Так кто же были эти «серебряные щиты»? Возможно, что мы так никогда этого точно и не узнаем. Предположение, которого придерживается Тарн, утверждающий, что аргираспиды — всего лишь другое название гипаспистов, совершенно не годится, если считать, что все они и вправду были еще и ветеранами. Гипаспистов всего было три тысячи, так что набрать людей еще на один отряд такого же размера, составленный из ветеранов, можно было бы, только если они были «бессмертными». Очевидно, что аргираспидов набирали из всей фаланги.


Конница

Конница «товарищей» Александра, которая сопровождала его в азиатском походе, подразделялась на восемь единиц, сформированных по территориальному принципу. Они назывались илы, и командовал каждой илой иларх. Первый из этих отрядов, который был больше, чем остальные, звался царской илой, и командовал им сам Александр.

Для боя илы строились клином. Подобное построение было явлением новым и было введено Филиппом Македонским. Предполагается, что всего ил было пятнадцать, и семь из них остались в Македонии. Это дает нам число в 1500 всадников, которое и указано у Диодора. Тогда количество людей в каждом отряде должно было составлять 210 человек, а в царском отряде — 300. Это последнее число выглядит чрезвычайно привлекательно, поскольку 300 воинов — это традиционная численность привилегированной части. В пользу такого деления говорит и тот факт, что это ровно то количество всадников, которое необходимо для построения клином. Для отрядов, размер которых варьируется от 200 до 300 человек, такими необходимыми числами являются 210, 231, 253, 276 и 300 всадников. В этом случае в остальных илах должно было быть по 210 человек. В конце первого года азиатского похода конница получила подкрепление в 300 всадников, что позволило, с учетом потерь, довести количество людей в семи илах до 321 в каждой.

Очевидно, что иларх не мог рассчитывать на наличие точного количества всадников в своем отряде и наверняка оставлял промежутки в задних рядах. Преимущество такого способа построения состоит в том, что, раз прорвавшись сквозь строй противника (а это, конечно, и есть прямая задача конницы), ила могла развернуться, или, как говорит Марсден, «раздаться в стороны».

Гетайры были вооружены длинными копьями, которые также называли сариссами. В ходе своих экспериментов с сариссой Маркл выяснил, что ее можно было использовать для нанесения традиционного удара сверху или брать наперевес для нанесения удара от пояса, но в ходе сражения поменять хват было невозможно, так как для этого требовались обе руки. Маркл полагает, что выстроившуюся клином конницу могли применять в качестве ударной силы против пехоты.

Фессалийская конница Александра также состояла из 1800 всадников. К сожалению, нам неизвестно ни количество отрядов, на которые она делилась, ни число людей в этих отрядах, хотя мы знаем, что силы этих отрядов не были одинаковыми и ила из Фарсалы была самой большой и самой лучшей. Боевым порядком фессалийцев был ромб. Этот тип построения был введен Ясоном из Фер около 375 г. до н.э. и предполагал возможность использования конницы для прорыва. Полибий писал, что остановить атаку фессалийской конницы было невозможно независимо от того, была ли то вся масса или лишь одна ила. Однако как застрельщики фессалийцы были бесполезны.

Шесть сотен греческих всадников, которые сопровождали Александра, должно быть, составляли пять ил по 128 человек в каждой — об этом сообщает писатель-тактик Асклепиодот. Они, вероятно, строились квадратом в 16 всадников в ширину и 8 — в глубину. В длину лошадь, естественно, больше, чем в ширину, а потому всадникам, выстроенным колонной, требуется в два раза больше места, чем шеренге. Построение из-за этого получалось действительно квадратное.

Полибий утверждает, что число 8 было максимально возможной глубиной для квадратного боевого порядка. Он пишет, что восемьсот всадников, построенные по 8 человек в ряд, занимают пространство в одну стадию. Другими словами, на каждую лошадь в ряду отводилось по два шага. Наиболее эффективной глубиной для такого построения было 4 всадника в ряд.

Как фессалийские, так и греческие всадники были вооружены копьями. Девятьсот фракийских и пеонийских конных дозорных имели на вооружении дротики. Они шли впереди армии, отыскивали засады и первыми вступали в соприкосновение с противником. Александр использовал их и в качестве застрельщиков. В описании битвы при Гранике упоминаются четыре илы балканских копейщиков. Согласно Арриану («Искусство тактики»), они сражались в тесном строю, сомкнув копья. Во время азиатской кампании Александр добавил к своей коннице еще тысячу персидских конных лучников. В конце концов Александру пришлось провести реорганизацию конницы из-за того, что он постоянно привлекал все больше и больше восточных всадников. Царский отряд она не затронула, зато остальные пять ил были переформированы в гиппархии — на каждую по одной иле гетайров. Гиппархия (ЫррагЫа) и стала стандартной единицей македонской конницы. Асклепиодот делит каждую гиппархию на восемь ил, каждой из которых командовал иларх. В идеальной армии Асклепиодота было два конных крыла, каждое из которых состояло из четырех гиппархий.

clip_image018

Через одиннадцать лет после смерти Александра, в битве при Газе в 312 г. до н.э., упоминается новый вид конницы, состоящий из небольших отрядов по 30 человек. Их называли тарентинами. Возможно, что эти отряды италийского происхождения, поскольку в римской турме, также отряде всадников, насчиты­вается ровно 30 человек. Согласно Арриану, они были конными метателями дротиков.

Когда Александр делил добычу после битвы при Гавгамелах, македонские всадники получили в три раза больше, чем пешие македонцы, а конница союзников — в два с половиной раза больше. Возможно, что такое распределение отражает сравни­тельные ставки оплаты.

Как и в пехоте, в коннице был порядок ежедневного чередования старшинства, и первая вызванная ила занимала почетное место в строю.

Основным источником информации о конском снаряжении IV в. до н.э. служит Ксенофонт, который писал лет за 50 до Александра. Он рекомендует всаднику носить прикрывающий бедра панцирь, наруч на левую руку и беотийский шлем, который обеспечивает круговой обзор. В Тигре обнаружили прекрасный образец такого шлема, который мог принадлежать и одному из воинов Александра. Бедра могли защищаться птеригами. Наруч же для левой руки, которым пользовались при отсутствии щита, был, кажется, популярен только во времена Ксенофонта. Он также предлагает пользоваться бронзовым нагрудником и прикрывающей голову пластиной наглавником для защиты лошади. Однако до настоящего времени еще не обнаружено ни одного экземпляра защитного доспеха для лошади, который относился бы к этому периоду. Ксенофонт также отдавал предпочтение кривому копису вместо обычного обоюдоострого меча и дротику, нежели копью.

На Исской мозаике, обнаруженной в Помпеях, Александр изображен в панцире, который во многом схож с тем, что нашли в Вергине. Отличие состоит в том, что на изображенном панцире из железа сделаны, кажется, только нагрудная пластина и наплечники. Область талии на панцире составлена из пластинок, вероятно, для того, чтобы обеспечить подвижность, а та секция, что расположена над ней, была, похоже, льняной. На его лошади есть наглавник, однако нет нагрудной пластины. Возможно, в Македонии IV в. пользовались и италийским анатомическим панцирем для всадников.

clip_image020


Армия на поле боя

Порядок в армии Александра Македонского во многом напоминал тот, что пятьюдесятью годами раньше описывал Ксенофонт. Все приказы исполнялись по сигналу трубы. Армия точно так же перестраивалась из маршевой колонны в боевую линию. Обычно они не сооружали укрепленных лагерей, хотя Александр иногда и приказывал окружать их рвом и частоколом. Арриан говорил, что лагерь Александра перед битвой с персами при Гавгамелах также не был правильно укреплен. Подобно грекам в битве при Платее, он разместил свою армию лагерем в боевом порядке.

На марше вперед высылались разведчики авангарда, и, поскольку их именуют именно так, можно заключить, что были еще и фланговые разведчики. В битве при Гранике приближавшийся к противнику Александр выслал вперед заграждение, составленное из разведчиков, передовых частей, балканских копейщиков и пяти сотен легковооруженных воинов. В этом смысле македонцы намного превзошли греков. Притчет приводит в своей статье, посвященной разведке, множество примеров, когда армии и флоты подходили друг к другу незамеченными — из-за отсутствия разведчиков или других способов получения информации. Самый примечательный случай произошел в битве при Мантинее, когда ни спартанцы, ни аргивяне и их союзники не знали, что находятся на расстоянии не более пяти километров друг от друга.

Похоже, что разведчики как специальные отряды, добывающие сведения, появились только во времена Ксенофонта, да и тогда их службой пользовались нечасто. Хотя Александр, а возможно, и Филипп сумели найти им хорошее применение, более поздние армии, кажется, напрочь позабыли об этом. Не лучше была в этом смысле и римская армия времен республики. Оба знаменитых разгрома, которые потерпели римляне — в Кавдинском ущелье и при Тразименском озере, — вполне могли бы не случиться, если бы они провели простейшую разведку местности.


Македонская армия в бою

Обычно Александр размещал свою фалангу в центре. Самую сильную конницу, включая гетайров, он ставил на правом фланге, а более слабую ее часть — на левом. Гипасписты становились на правой стороне фаланги. Правое крыло было также усилено лучниками и агрианами. Вся боевая линия была обычно выстроена наклонно — с выдвинутым вперед правым крылом и оттянутым назад левым. Первая атака должна была всегда начинаться с правого фланга, на котором находился и сам Александр, командовавший конницей гетайров.

Такова была Александрова версия фиванской тактики. Она была приспособлена против подвижных, легковооруженных персидских войск. Арриан был склонен недооценивать роль фаланги во всех сражениях Александра Македонского, а потому он недостаточно серьезно относился к событиям, происходившим в центре. Арриан рассказывает о действиях фаланги только в том случае, если у нее случались неприятности, с которыми приходилось справляться Александру. Должно быть, это происходило оттого, что он составлял жизнеописание Александра и желал полностью сосредоточиться на своем герое. На самом деле конница была всего лишь молотом, удары которого расшатывали монолит персидской армии. Выиграть сражение должна была фаланга. Возможно, Александр действительно был самым удачливым военачальником в истории, но едва ли можно назвать его самым лучшим, ибо он оставлял своих полководцев закреплять победу, а сам устремлялся в погоню за конницей персов. Александр наверняка читал «Анабасис» Ксенофонта, но судьба Кира Младшего, убитого случайной стрелой во время конного рейда, ничему его не научила. Полибий, который не критикует действий Александра открыто, говорит тем не менее, что военачальник, который находится во главе своих войск, доступен взору каждого, но сам не видит никого.

Для небольших походов Александр использовал только часть своей огромной армии. Такие экспедиционные корпусы были большей частью легковооруженными и мобильными соединениями. Македонский царь обычно командовал ими сам. Состоял такой корпус чаще всего из половины конницы гетайров, гипаспистов, агриан, лучников и одного-двух таксисов фаланги.

Иногда вместо того, чтобы забрать таксисы целиком, Александр отбирал себе людей из всей фаланги. По крайней мере, в одном случае он выбрал наиболее легковооруженных воинов фаланги. Если такие отряды двигались днем и ночью, то они могли покрыть за день расстояние в 90 км.



После Александра
Слоны

Наиболее существенным нововведением после смерти Александра были слоны. В битве при Гавгамелах у персов было 15 слонов, и именно тогда европейцы впервые столкнулись на поле сражения с этими животными. В Индии, в битве при Гидаспе, македонянам пришлось противостоять двум сотням боевых слонов. Их выстроили впереди всей армии с промежутком в 30 м, из чего можно сделать вывод, что главной целью слонов было остановить атаку конницы, поскольку лошади не выносят их запаха. Вначале легковооруженные македонские пехотинцы метали дротики, стремясь поразить погонщиков слонов. Затем Александр отдал приказ задней части фаланги выдвинуться вперед и занять промежутки между рядами для того, чтобы образовать сомкнутый щитовой строй, которому удалось оттеснить слонов массой своих копий.

Так европейцы познакомились со слонами, и с тех пор каждая уважающая себя армия считала своим долгом иметь их в своем составе. Слоны еще на протяжении сотни лет считались большой диковиной, а Александр, возвращаясь из Индии, прихватил собой целых две сотни.

clip_image022

В армиях преемников Александра слонов применяли почти исключительно против конницы. Иногда их могли использовать при осаде для того, чтобы разбирать частоколы. Промежутки в строю между животными заполнялись легковооруженными воинами. В битве при Газе (312 г. до н.э.) в каждом промежутке находился отряд из 50 метателей дротиков, пращников и лучников, причем последние составляли примерно треть от общего количества. Диодор утверждает, что таково было стандартное количество пехотинцев, приходившееся на одного слона. Известно, что самым слабым местом животного были ноги. При осаде Мегаполя в 318 г. до н.э. на пути, которым они должны были двигаться, разложили деревянные рамы с насаженными на них железными остриями, а в битве при Газе перед ними раскидывали заостренные предметы, соединенные цепями, возможно, наподобие «ежей». В 280 г. Пирр, родич Александра, вторгся в Италию. Так римляне впервые столкнулись с этими «живыми танками». Поскольку война происходила в основном в Лукании, слоны получили прозвище «луканских коров». Все упомянутые выше животные были индийскими, однако Птолемею, находившемуся в Египте, было сложно их добывать, а потому вскоре в ход пошли и африканские слоны — сначала в Египте, а затем и в Карфагене.

Полибий, описывая сражение между египтянами и сирийцами при Рафии (217 г. до н.э.), упоминает, что африканские слоны были мельче индийских. Это примечание вызвало целую бурю споров, поскольку дело обстоит совсем наоборот. Это место из Полибия довольно часто цитируют, когда хотят по казать, что он был совсем не так хорошо информирован, как то провозглашают его почитатели. Однако недавно стало известно, что во времена Полибия в северной Африке водилась особая разновидность лесных слонов, до наших дней не дожившая. Рост этих животных в холке был не более 2,35 метра, тогда как индийские слоны достигали 3 м. Рассказывая о битве при Рафии, Полибий дает яркое описание сражающихся друг с другом слонов. Они встречались голова к голове, переплетали бивни и стремились надавить друг на друга всем своим весом. В конце концов один из противников отводил в сторону голову другого и вонзал бивни в открывшийся бок.

Индийцы, с которыми сражался Александр, не ставили башни на своих слонов, хотя те и были достаточно велики для этого. Похоже, что они впервые были использованы Пирром, когда он вторгся в Италию. Североафриканские лесные слоны были мелковаты для того, чтобы нести на себе башню, и, похоже, карфагеняне башен не использовали. С другой стороны, в битве при Рафии такими башнями были снабжены слоны Птолемея. На африканских слонах ездили в седле, как на лошади.

Пик славы слонов пришелся на 218 г. до н.э., когда Ганнибал перешел через Альпы во главе армии, включавшей в себя 37 слонов. Однако дни их наибольшей эффективности к тому времени миновали, и вскоре они перестали пользоваться такой популярностью.

В позднемакедонской армии слонов применяли мало, и они совершенно точно не играли важной роли в проводимых ею военных кампаниях. Возможно, что основной причиной этого стали большие трудности, сопряженные с получением новых животных.


Позднемакедонская армия

Наши знания о фаланге и военном деле времен эллинизма исходят в основном от информации позднеэллинистического периода (ок. 220—168 гг. до н.э.), а главным источником служит Полибий — самый надежный из всех античных историков, писавших о войне. У него мы встречаем описания множества сражений, в которых участвовала фаланга македонского типа, а в одном месте находим даже рассказ о том, каковы были основная структура и функции фаланги. Но он, однако, никогда не заходит далее. Дело в том, что Полибий написал отдельную работу, посвященную этому предмету, и не считал нужным больше возвращаться к нему в своей истории, но до наших дней эта работа не дошла. Арриан подтверждает ее существование в своем «Искусстве тактики», но никаких деталей не указывает. К сожалению, Полибий никогда не упоминает названия должностей в фаланге и лишает нас тем самым исходной точки в изучении работ более поздних тактиков.

clip_image024

К I в. до н.э. македонское военное дело было уже мертво, а изучение тактики македонцев превратилось в чистую теорию. От этого периода дошла до нас работа Асклепиодота. В своем трактате он рассказывает о структуре, подготовке и тактике идеализированной фаланги. Он также дает ее полную роспись — 16 384 человека, выстроенные в 1024 ряда, каждый из 16 воинов. Число 1024 здесь появилось, поскольку это два в десятой степени. Возможно, такая фаланга никогда не существовала на самом деле, а число в 16 тысяч подтверждается только для битвы при Пидне. Внутри этих рамок Асклепиодот может предоставить математическую формулу фаланги. Он в состоянии указать название каждой части и каждого командира по мере того, как ряды делятся на двойки, четверки, восьмерки и т.д. Арриан в «Искусстве тактики» дает очень похожее описание, взятое, возможно, у того же Асклепиодота или из их общего источника. Основной единицей Асклепиодотовой фаланги является синтагма (что буквально означает «нечто объединенное»). Она состоит из 256 человек (16 рядов по 16 воинов) плюс командир арьергарда (ураг), адъютант (hyperetes), вестник (stratokeryx), сигнальщик (semeiophoros) и трубач (salpingktes). Все они не входили в общий расчет и частью строя фаланги не являлись. Командовал синтагмой синтагматарх (syntagmatarchos). Каждая синтагма делилась на два таксиса, каждый под начальством таксиарха.

Устройство синтагмы, основной единицы фаланги, составленное согласно Асклепиодоту. Асклепиодот писал в I в. до н.э., во времена, когда слава эллинистического военного дела осталась далеко позади, а изучение македонской тактики из практического дела стало философским направлением. Возможно, что Асклепиодот основывает свой рассказ на описании позднейшей египетской или сирийской фаланги. Хотя македонцы позднейшего периода также использовали эту единицу, они называли ее спейра, а ее командира — спейрархом. Она была более просто устроена и, возможно, состояла из четырех тетрархий, каждая из которых включала в себя четыре лоха. В остальном же они, вероятно, были схожи. Л— лохаг, А — дилохит.

Если следовать обычной для греков практике, то можно предположить, что синтагматарх командовал правой половиной своей боевой единицы, а его подчиненный, таксиарх, — левой. Каждый таксис делился, в свою очередь, на две тетрархии, которыми командовали тетрархи. Каждая тетрархия состояла из двух дилохий, или сдвоенных рядов. Командир дилохии назывался дилохит (dilochites). И, наконец, каждым рядом, или лохом, командовал лохаг. Если вы взглянете на схему, помещенную на этой странице, то увидите, что все эти командиры стояли в первой шеренге (то есть были protostatai — протостаты).

В каждом ряду (лохе) был командир полуряда — гемилохит (hemilochites), два командира четверть-ряда — эномотархи и замыкающий - ураг. Интересно посмотреть, как уменьшилась теперь обычная греческая единица, лох, и все ее подразделения. Пентекостия называется теперь гемилохион (полулох); эномотия все еще существует, но состоит всего из четырех человек. Личные звания шли последовательно, начиная от переднего (протостат) и завершая последним в ряду (epistates — эпистат). Полный ряд из 16 человек состоял соответственно из лохага (1), эпистата (2), протостата (3), эпистата (4), эномотарха (5), эпистата (6), протостата (7), эпистата (8) — он же являлся замыкающим полуряда, хемилохита (9), эпистата (10), протостата (11), эпистата (12), эномотарха (13), эпистата (14), протостата (15) и урага (16). Различали передних и задних эномотархов и эпистатов, так что каждый человек мог назвать свой ранг и ме сто в ряду. Каждый человек в фаланге стоял так, что с обеих сторон от него были люди с таким же местом в ряду и званием — командир рядом с командиром, эпистат рядом с эпистатом и так далее.

Асклепиодот объединяет две синтагмы в пентекосиархию (pentekosiarhia), командовал которой пентекосиарх. Затем он просто удваивает ее для того, чтобы получить хилиархию (ch.iliarchia), командир которой именуется хилиарх. Две хилиархии образуют мерахию (merachia) — под командованием иерарха. Асклепиодот добавляет также, что эта боевая единица, состоявшая из двух тысяч сорока восьми человек, называлась раньше крылом (keras) или отрядом (telos). На основании этого можно сделать вывод, что именно они и составляли фалангу в более ранний период. Тот же факт отражен и в названии удвоенной иерархии — фалангархия, командовал которой фалангарх (тот, кто изначально был стратегом). Сдвоенная фалангархия образовывала крыло (керас) под командованием керарха, а два крыла формировали фалангу, которой командовал стратег.

Автору кажется разумным представить данное описание хотя бы для того, чтобы избавить читателя от необходимости работать с источниками, однако следует предупредить его, что такой фаланги, быть может, никогда и не существовало. Большая часть подразделений и командиров, стоявших выше синтагмы, в большой степени гипотетичны — они появились в результате поиска и реконструкции всех возможных имен, а затем использовались для того, чтобы создать математически четкую модель фаланги.


Амфиполисский военный устав

В 1934 и 1935 годах были опубликованы отрывочные записи македонских военных уложений, обнару­женных в Амфиполе. В этих надписях, которые датируются временем правления Филиппа V, т.е. 221 —178 гг. до н.э., перечислены, помимо всего прочего, и штрафы, которые налагались за потерю снаряжения и другие дисциплинарные проступки — вроде сна на посту. В них же фигурируют названия нескольких низших командирских званий и боевых единиц. Однако ни там, ни у Полибия мы не встречаем слова «синтагма». У греческого историка, однако, постоянно упоминается единица, именуемая «спейра». Этот же термин он использует для римского манипула, который, как известно, был самой мелкой тактической единицей легиона, то есть занимал то же самое положение, что и синтагма в Асклепиодотовой фаланге. В надписи из Амфиполя спейра или ее командир, спейрарх, упоминаются не сколько раз. В отношении греческих армий термин «синтагма» никогда не употребляется, но его упоминают в документах, относящихся к эллинистическим армиям вне пределов Европы. Спейра, в свою очередь, никогда не упоминается за ее пределами. Все сказанное выше позволяет сделать вывод, что спейра была греческой версией синтагмы.

В амфиполисской надписи постоянно встречаются упоминания о тетрархах и спейрархах в таком контексте, из которого следует, что первые непосредственно подчинялись вторым. Фейял, публикатор второй части амфиполисского военного устава, заключил свой комментарий к этому месту из него предположением, что спейра состояла из четырех тетрахий, каждая из которых, в свою очередь, делилась на четыре лоха. Такое мнение представляется вполне разумным, а следовательно, подвергает сомнению факт существования промежуточных командиров — таксиархов и дилохитов, упоминаемых у Асклепиодота.

Вероятно, та часть структуры македонской фаланги, что располагалась выше спейры, также состояла из четверок — т.е. четыре спейры формировали более крупную часть (возможно, ее именовали хилиархия), а четыре такие части образовывали стратегию под командованием стратега. Делая подобные предположения, Фейял основывается на другом месте из амфиполисского уложения, где говорится о трех командных должностях, которые, как представляется, образуют иерархическую структуру. Речь идет о грамматее, архиперете и гиперете (grammateus, archyperetes, hyperetes). Поскольку нам известно, что гиперет являлся тыловым офицером синтагмы спейры, архиперет должен был исполнять те же функции в следующем по величине соединении (хилиархии), а грамматей соответственно — в стратегии.

Единственная проблема, которая возникает, если мы примем за основу стратегию, состоящую примерно из четырех тысяч человек, состоит в том, что перед нами вновь появится Асклепиодотова формула. Как именно можно разделить на два крыла фалангу в десять тысяч человек — основную военную силу как Антигона Досона, так и Филиппа V

У античных авторов упоминаются два военных соединения, ни одно из которых невозможно четко определить — совсем как аргираспидов Александровой армии. У исследователя вновь возникает чувство, что буквально все в древности знали, что представляют собой эти соединения, и потому никто не считал нужным тратить силы на объяснения. Первая из этих таинственных боевых единиц называется «медные щиты», а вторая — «белые щиты». Полибий упоминает о них в рассказе о битве при Селласии (222 г. до н.э.), где они были частью десятитысячной фаланги, но он нигде не указывает их количество. Тремя годами позже «медные щиты» возникают вновь так же, как часть десятитысячной фаланги. Филипп берет три тысячи «медных щитов» (из чего легко сделать вывод, что само соединение было больше) в зимний поход на Пелопоннес. Плутарх упоминает их при описании битвы при Пидне в 168 г. до н.э., но и он нигде не дает объяснений.

«Белые щиты» первый раз появляются у Плутарха, когда он повествует о битве при Селласии, а затем вновь — при описании сражения при Пидне. В обоих случаях они воспринимаются как часть фаланги. В качестве пробной версии я рискнул бы предположить, что фаланга Филиппа состояла из двух стратегий по пять тысяч человек в каждой, которые назывались «медные» и «белые щиты». Каждое из этих соединений включало в себя по пять хилиархии.


Доспехи и вооружение македонской армии

Как уже говорилось, македонские фалангиты были вооружены длинными пиками-сариссами, которые, по словам Полибия, были в 14 локтей (ок. 6,3 м) длиной. Эта цифра отнюдь не является такой уж немыслимой, как хотят представить ее некоторые комментаторы. В средние века швейцарцы пользовались пиками длиной в пять с половиной метров, а в лондонском Тауэре выставлены образцы, достигающие 5,75 м.

Полибий сообщает, что сарисса была тяжелее со стороны, противоположной острию (это может означать наличие там тяжелого подтока). Далее он объясняет, как именно ее держали. Передней, левой, рукой брались за сариссу примерно в четырех локтях (1,8 м) от пятки, а правая рука ложилась где-то на 75 см ближе к ней. Это означает, что примерно 10 локтей (4,5 м) пики были выставлены впереди человека. Каждый человек в ряду находился на расстоянии трех футов (90 см) от впереди стоящего. Тогда при наступлении пики первых пяти рядов были выставлены впереди первого ряда. Полибий указывает, что расстояние между каждой линией наконечников составляло два локтя.

Одиннадцать задних рядов не выставляли свои пики вперед — вместо этого они слегка наклоняли их, дабы ослабить силу летящих в них метательных снарядов, и одновременно использовали вес своего тела для того, чтобы усилить натиск передних рядов. Фалангу можно было построить открытым порядком — тогда на каждого в ряду приходилось по два шага, сомкнутым порядком — тогда на каждого приходилось по шагу, либо тесным щитовым строем, где на каждого было только по полшага. В Индии, когда фаланге Александра пришлось столкнуться со слонами царя Пора, македонцы построились именно так, сомкнув щиты.

Несли пики поднятыми вверх, но по приказу наступать их приводили в горизонтальное положение — и фаланга шла в атаку.

Среди оружия, найденного в могиле Филиппа II в Вергине, в Греции, было обнаружено копье. Тяжелый подток весил 1,07 кг, а легкий наконечник — всего 0,097 кг. При древке в 5,9 м длиной, диаметр которого варьируется от 17 мм у острия до 40 мм в месте хвата, точка баланса приходится практически точно на то место, которое указал для передней руки Полибий.

Македонские гоплиты имели при себе и меч, но пользовались им только в том случае, когда ломалась пика. В употреблении все еще находился классический гоплитский меч, но наибольшей популярностью пользовался в то время копис (kopis) — оружие с искривленным клинком с односторонней заточкой. Экземпляр такого оружия, длиной в 72 см, находится в Афинском археологическом музее.

В комплект снаряжения фалангита входил небольшой круглый щит-аспис (aspis), который, по словам Асклепиодота, был сделан из бронзы, являлся только слегка выпуклым и имел около 8 ладоней (т.е. 60 см) в диаметре. Как и все, что имеет отношение к македонской фаланге, этот щит стал причиной множества споров.

В Пергаме, в Турции, были обнаружены остатки македонского щита. Они состояли из бронзовой обшивки (65—67 см в диаметре) и обрывков пергамента, который служил прокладкой между деревом и бронзой. От ручки не уцелело ничего. Лицевая часть прикреплялась к деревянной основе при помощи четырех прямоу­гольных шипов и чуть более сотни прорезей, которые были сделаны по краю так, чтобы затем загнуть металл внутрь.

clip_image026

Плутарх, описывая македонцев в битве при Пидне (168 г. до н.э.), сообщает, что щиты их были подвешены на левом плече. Получив приказ выступать, македонцы выставили их перед собой. Это замечание предоставило некоторым комментаторам возможность предположить, что у щита совсем не было ручки. Изображения македонского щита показывают, что у него практически не было кромки, то есть той самой широкой кромки с внутренней стороны, которая представляет собой характерную особенность аргивского щита. Этот новый тип вошел в употребление потому, что при наличии аргивского щита невозможно было пользоваться копьем, которое необходимо держать двумя руками. Дело в том, что левая рука, к предплечью которой крепился щит, не смогла бы дотянуться до древка копья. Видимо, по этой же причине Асклепиодот говорит, что щит не должен быть слишком выпуклым.

Памятник, установленный в Дельфах в честь победы Эмилия Павла, позволяет рассмотреть такой щит изнутри. Скоба и ручка у него выполнены по образцу аргивского щита. Несколько лет назад автор данного исследования сделал копию такого щита с бронзовой лицевой частью, аналогичной той, что была у щита, найденного в Пергаме. Весил такой щит около 5 кг. Опыты показали, что им можно с большой эффективностью пользоваться при наличии одной только скобы, контролируя при этом угол наклона при помощи переброшенного через шею ремня. При переноске аргивского щита внутренняя часть кромки удобно ложится на левое плечо и снимает с него нагрузку. В македонском щите ее нет, и именно это привело к тому, что стал необходимым несущий нашейный ремень. Он же мог принимать на себя и значительную часть веса огромной пики. Ручкой могли пользоваться, если щит был необходим вне фаланги, без сариссы.

clip_image028

Имеющиеся изображения подобного щита позволяют предположить, что его внешняя сторона была обычно украшена чеканным рисунком. Она могла быть покрыта оловом в случае, если речь шла об отряде «серебря­ных щитов» — так же, как делали это с римскими доспехами и оружием. На стенах гробницы Лизона и Калликла, что была недавно найдена в Македонии, есть изображения двух щитов. Один из них бронзовый или позолоченный, а другой украшен царскими знаками Македонии. Тот, кто носил подобный щит, мог быть членом агемы — отряда гипаспистов, которые служили телохранителями царя, — или служить в царской иле в коннице гетайров. Арриан часто упоминает в своем жизнеописании Александра Македонского легковооруженных воинов, которые составляли часть фаланги. Из контекста ясно, что он имеет в виду не гипаспистов, а пеших «товарищей». Полибий, рассказывая о фаланге Ганнибала, также упоминает отряды воинов с пиками, называя их легковооруженными. Поскольку какие бы то ни было дальнейшие комментарии по этому поводу у него отсутствуют, приходится предположить, что наличие таких отрядов было делом обычным.

Амфиполисская надпись перечисляет шкалу штрафов, которые накладывались на македонского фалангита за утрату различных вещей из состава его экипировки. Панцирь обычного воина, занимавшего обычное место в ряду, назывался котфиб (cotthybos), в то время как у стоящего в первом ряду или у командира он именуется торакс или гемиторакс (thorax, hemithorax). Можно довольно легко определить, что котфиб был льняным панцирем, в то время как торакс и гемиторакс, возможно, имели на себе металлические пластины. Разница становится особенно очевидной, когда мы узнаем, что командиров наказывали двойным штрафом по сравнению с простыми воинами.

Вывод, который можно сделать на основании этого, состоит в том, что передние ряды фаланги имели более тяже лые доспехи, чем последующие. Возможно, что у задних рядов доспехов не было совсем. В амфиполисском тексте есть упоминания о поножах, шлемах и панцирях, но это не означает, что их имели все. В любом случае непохоже, например, чтобы воины в рядах, следующих за первыми пятью, нуждались в поножах.

Рисунки и скульптурные изображения, относящиеся к тому периоду — как греческие, так и этрусские, — показывают наличие разно­образных типов доспехов. Помимо классического льняного панциря, на позднеэтрусских скульптурах можно обнаружить комбини­рованные. Там же мы можем увидеть большое количество льняных панцирей, покрытых металлическими чешуйками или находящими друг на друга прямоугольными металлическими пластинками. Самая известная из таких статуй — изображение Марса из Тоди, что находится сейчас в Ватикане.

На фризе, установленном в честь победы в храме Афины в Пергаме, в западной Турции, мы обнаруживаем изображения длинного анатомического панциря, более короткого панциря, который и мог быть тем самым гемитораксом из амфиполисской надписи, и часть изображения изукрашенного панциря, похожего на льняной. Последний, однако, мог оказаться и железным — как тот, что нашли в Вергине. На этом же фризе можно увидеть и кельтскую кольчугу. В рассказе о римской армии своего времени Полибий отмечает, что состоятельные римляне носили кольчуги. Поскольку он не объясняет этого слова, а просто констатирует факт, можно предположить, что кольчугу носили тогда и греки.

По-прежнему оставался популярным фракийский шлем, изображения которого встречаются на пергамских рельефах. Там же показано несколько типов высоких шлемов. Возможно, они появились как средство защиты от кельтских мечей, удары которых были в основном рубящими. В шлеме такого типа прокладка между шлемом и макушкой головы занимала очень много места. Такие шлемы распространились именно в это время — период самого агрессивного кельтского вторжения.


Состав армии

На первый взгляд кажется, что состав позднеэллинистической армии не слишком изменился со времен Александра. В македонской армии Антигона Досона и Филиппа V все еще были гипасписты, пельтасты, пращники и лучники, в функции которых входила поддержка фаланги. Однако создается впечатление, что теперь они не всегда исполняли те же задачи, что и в более ранний период. Гипасписты теперь относятся к разряду воинов царской ставки, предназначенных для выполнения особых поручений, и к агеме — телохранителям царя. Амфиполисский устав говорит, что их шатры возводятся непосредственно после шатров царя и его приближенных.

Полностью изменились пельтасты Филипповой армии. При Киноскефале они выстроились бок о бок с фалангой и даже удвоили ее глубину. Следует, видимо, согласиться с предположением Уолбэнка относительно того, что эти пельтасты были на самом деле гипаспистами. Невозможно сказать наверняка, были ли у них копья или пики, так как в этом вопросе источники противоречат друг другу. Ливии назвал таких пельтастов кетратами — Цезарь называл этим словом легковооруженные испанские войска. Если Харманд прав, то именно их — воинов в легких доспехах с круглыми щитами — мы видим на рельефах из Осуны в Испании. В 219 г. до н.э. у Филиппа было пять тысяч таких пельтастов.

Самым важным изменением, которое произошло в армии со времен Александpa Македонского, стал перенос акцента с конницы на пехоту. В армии Александра пропорция между всадниками и пешими воинами составляла примерно 1:6, а в позднемакедонской армии — 1:20. Этому не следует слишком уж удивляться — в битве при Херонее в 338 г. до н.э. пропорция была 1:15. Для высокого количества конницы в армии Александра существовала весомая причина — мобильность его армии стала ключом к завоеванию Персии. Хорошо известно, что у персов не было ничего, равного греческой пехоте, но фаланга могла разгромить лишь тех, кого могла догнать. Битву при Херонее выиграла для Филиппа его фаланга, но именно ему обязана своей перестройкой и увеличением числа македонская конница. Причина этого одна — планируемый поход на Персию, где коннице могли быть предоставлены большие возможности. Хотя в Азии всадники продолжали играть существенную роль еще на протяжении ста лет, в Европе фаланга сражалась с фалангой, и конница вновь заняла место вспомогательных войск уже вскоре после смерти Александра. Фалангу македонского типа взяли на вооружение Эпир и все старые города-государства, а поскольку от нее зависел исход сражения, появилась тенденция делать ее все более тяжелой и менее маневренной.

Старые названия отрядов армии Александра все еще встречались в Сирии и Египте в конце III — начале II вв. до н.э. Как и следовало ожидать, у Антиоха и у Птолемея были собственная агема и царская ила в коннице. Полибий также упоминает и гипаспистов, но были ли они на самом деле, сказать затруднительно. У Антиоха был отряд агриан, который, должно быть, бьи набран с северных рубежей Македонии. Несомненно, что они просто оставили себе название существовавшей прежде боевой единицы.

После смерти Александра отряд ветеранов с «серебряными щитами» оказался под командованием Эвмения, а по его смерти они отошли к Антигону. Здесь след аргираспидов теряется. Выжить они могли, только если были постоянным отрядом, в котором служили ветераны, переходившие туда из других подразделений. В противном случае аргираспиды просто вымерли. Сотню лет спустя Антиох, потомок Селевка, который сместил Антигона, имел отряд в десять тысяч воинов, «вооруженных по македонскому обычаю». У большинства из них были «серебряные щиты». Они не входили в состав его двадцатитысячной фаланги, и у нас возникает большое искушение предположить, что это были гипасписты. Разумеется, в армии Антиоха были гипасписты, так же как была у него и агема, которая упоминается при осаде Сард.



Армия на поле битвы

Когда армия находилась на марше на вражеской территории, ее возглавлял специальный отряд, составленный из легковооруженных воинов. Филипп Македонский обычно использовал для этого дела своих фуражиров, к которым присоединились «первопроходцы» — их функцией была расчистка дороги. Позади них следовала фаланга, по обеим сторонам от которой располагались две колонны легковооруженных пехотинцев, чьей задачей было отражение атак с фланга. Если нападение угрожало только одному из флангов, то при необходимости на нем могли сосредоточиться все легковооруженные воины. Из них же состоял и арьергард. У Филиппа на этом месте обычно располагались критяне, о которых Полибий отзывается как о самых лучших стрелках. Обоз размещался в максимально удаленном от любого возможного нападения месте. Например, при угрозе спереди его ставили сзади, а при отступлении он встал бы впереди всех. При ожидании атаки с фланга обоз размещался вдоль всей линии фаланги с противоположного фланга.

При выборе места для устройства лагеря македоняне выбирали участок земли, имевший больше всего естественных препятствий. Полибий критикует греков, которые ленились обустраивать свой лагерь так, как делали это римляне; непохоже поэтому, чтобы последние заимствовали представление о его устройстве от Пирра, когда захватили его лагерь в Беневентуме, как сообщают о том Ливии и Фронтин. Однако при необходимости македоняне умели укрепляться, особенно если они намеревались остаться в каком-либо месте на продолжительное время. Как и римляне, они выкапывали ров и сооружали земляной вал с частоколом. Колья делались из разветвленных древесных сучьев и устанавливались на некотором расстоянии друг от друга. К таким укреплениям Полибий относится весьма критически, указывая, что два-три атакующих могли ухватиться вместе за один кол и вытащить его, а затем с легкостью пройти в образовавшийся просвет.

Возможно, македоняне и не устраивали лагерь столь замечательно, как римляне. Зато они выставляли на подходах к нему наблюдательные посты, чего римляне не делали практически никогда. Организация постов возлагалась на тетрархии, а их командиры должны были осуществлять проверки. Вероятнее всего, эти обязанности исполнялись по расписанию, как это было и в римской армии. В амфиполисских уложениях особо отмечается, что по ночам посты следует обходить, не зажигая огня, — для того чтобы не предупреждать их о своем появлении заранее.

Построение для битвы осталось в целом тем же самым — фаланга становилась в центре, а по бокам ее становились пельтасты, легковооруженные воины и конница. Разница заключалась в том, что теперь основной акцент сражения переместился с флангов в центр.

clip_image030

В 217 г. в сражении при Рафии молодой Антиох III Сирийский решил, несомненно, подражая Александру Македонскому, атаковать конницу египтян и вытеснил ее с поля боя. Однако, преследуя ее, он столь удалился от места битвы, что к тому времени, когда он вернулся, сражение уже закончилось — и не в его пользу. Птолемей, казалось, проигрывавший, возглавил атаку фаланги. Вдохновленная присутствием своего царя, она вытеснила сирийцев с поля боя. Когда туда возратился убежденный в собственной победе Антиох, Птолемей уже завладел всем полем сражения, а сирийская пехота спешно покидала его окрестности. Птолемей приказал снять доспехи с мертвых врагов, собрать и сжечь трупы собственных воинов. Антиоху же пришлось униженно просить о перемирии для того, чтобы похоронить своих.

Изредка фалангу могли разделить на отдельные отряды, между которыми помещали других воинов. Таким образом поступил в Италии Пирр, а Антигон Досон сделал так со своими «серебряными щитами» в сражении при Селласии.

До начала сражения перед собравшимися войсками мог проехать их полководец, которого сопровождали его командиры и друзья. Он напоминал солдатам о былых удачах и призывал храбро сражаться, указывая на преимущества, даруемые победой (то есть в основном на будущую добычу). В случае с Птолемеем и Антиохом, когда оба молодых правителя только заняли трон и вряд ли могли уже похвастаться какими-нибудь достижениями, речь могла сосредоточиться на обещаниях на будущее.

Сигналом для начала битвы мог служить поднятый стяг. Затем раздавался воинский клич, который мог звучать не один раз. Так обстояло дело, например, в сражении при Габиене в 316 г. до н.э., где столкнулись две македонские армии. Они издавали свой воинский клич по очереди несколько раз.

Ожидая приказа к выступлению, фалангит стоял, уперев копье в землю и удерживая его в вертикальном положении правой рукой. Щит его висел на ремне, перекинутом через шею и левое плечо. Когда звучал приказ приготовиться, он перевешивал щит вперед и просовывал левую руку в скобу. Затем он поднимал левую руку до уровня груди и перехватывал пику на уровне головы. По команде «выровнять пики» его правая рука шла вниз, покуда плечо не выпрямлялось, а затем пика наклонялась, пока не вставала параллельно земле на уровне пояса. Приказ к выступлению подавался сигналом трубы. Если местность была слишком пересеченной для нормального продвижения и армия рассыпалась — как это случилось в битве при Селласии, — сигнал к выступлению подавался флагами: белым для пехоты и красным для конницы. Затем его могли повторить трубачи, приставленные к каждой спейре. Начиналось сражение обычно на флангах.

Идя в битву, фаланга обычно выстраивалась открытым порядком, при удвоенной глубине рядов. Достигалось это перемещением каждого второго лоха назад, за расположенный справа от него ряд. Достигнув вражеского строя, этот лох возвращался на свое место и формировал сомкнутый строй. Такой маневр применялся из-за больших сложностей, связанных с передвижением по пересеченной местности сомкнутым строем, когда недостаток места не позволял обходить естественные препятствия.

Если места для того, чтобы построиться фалангой заранее, еще до прихода на поле боя, было недостаточно, то продвижение к нему могло осуществляться, как то предполагал Полибий, в виде сдвоенной или счетверенной фаланги. При этом та часть фаланги, что размещалась позади, разворачивалась затем в фланги. Если путь к месту сражения был каким-либо образом ограничен, фаланга могла построиться, а затем развернуться в маршевую колонну; при этом все командиры оказывались на одной стороне колонны, а все ураги — на противоположной стороне. О таком построении упоминает Асклепиодот, а Полибий почти наверняка описывает именно его, рассказывая о третьей битве при Мантинее в 207 г. до н.э. Десятью годами позже в сражении при Киноскефале речь также идет именно о нем.

В битве при Киноскефале Филипп, развернув правый фланг, приказал своим фалангитам и пельтастам удво­ить глубину рядов и сомкнуться вправо. Для этого необходимо было отвести назад каждый второй ряд и выстро­ить его позади оставшегося на месте ряда справа. При этом глубина фаланги удваивалась, а ряды в ней стояли открытым порядком. Затем самый правый сдвоенный ряд оставался на месте, а остальной фланг пово­рачивался направо и смыкался. Каждый следующий ряд делал на шаг больше, чем ряд впереди, так что они закончили перестроение, отделенные друг от друга этим шагом. Затем они повернулись лицом к противнику.

Если враг появлялся сзади, фаланге приходилось поворачиваться кругом. Однако в результате такого маневра впереди оказались бы ураги, а все командиры стояли бы позади. Для исправления ситуации могли применять контрмарш, который исполнялся любым из трех описанных ниже методов. Командиры ряда могли оставаться неподвижными, покуда остальные воины строились перед ними, а затем весь ряд поворачивался кругом. Так обычно поступали македоняне. Асклепиодот от этого способа был не в восторге, так как он слишком походил на отступление. Он предпочитал способ, которым пользовались спартанцы. При нем на месте оставались ураги, а все остальные строились позади них и поворачивались кругом. В этом случае перестроение походило на наступление. Существовал и третий способ, персидский, или критский. При нем командиры и воины с промежуточными званиями просто менялись местами. При этом ни наступления, ни отступления не происходило. Однако каким бы из перечисленных выше методов ни пользовались, результат был один и тот же — командиры оказывались на левом конце подчиненных им единиц, а не на правом. Исправить это можно было бы контрмаршем рядов каждой единицы. Разумеется, можно было передвинуть контрмаршем всю фалангу или ее фланг, но поступать так перед лицом противника стало бы настоящим самоубийством. Поэтому такие маневры следует рассматривать как предназначенные исключительно для парадов. В любом случае сам по себе факт наличия командиров слева, а не справа особых неудобств причинить не мог. Обычно каждая спейра могла передвинуть контрмаршем свои ряды, если в том возникала необходимость.

Если возникала необходимость построить фалангу эшелоном — клином или ступенчато, — необходимый строй достигался при помощи ступенчатого расположения спейр, а не разворачивания рядов под углом или, хуже того, по изгибу.

В битве при Селласии Антигон разделил свою фалангу на две части и разместил их одну позади другой. Начала атаку передняя фаланга, но когда ее стали оттеснять, Антигон приказал македонянам сомкнуться «в их особенный строй двойной фаланги с собранной воедино массой пик». Этот строй сумел оттеснить лакедемонян с их позиций. Такое описание подходит только к одному маневру. Очевидно, что Антигон поставил вторую фалангу в промежутки между рядами первой и приказал идти в наступление с сомкнутыми щитами — так, как поступил Александр в битве при реке Гидасп.

Полибий перечисляет своим читателям преимущества и недостатки фаланги для того, чтобы объяснить, почему македоняне проиграли сражение при Киноскефале. В идеале ничто не могло противостоять наступающей фаланге. Но по-настоящему эффективно фаланга могла действовать только на идеально ровной земле, где не было канав, расселин, деревьев, гряды холмов или водных препятствий, которые могли нарушить строй и лишить фалангу ее мощи. При Пидне гибкие римские манипулы сумели пробиться через разрывы, которые были в фаланге, и развалить ее. Фаланга была беззащитна против таких действий, поскольку сарисса бесполезна в ближнем бою. Отягощенные своими пиками македоняне не могли повернуться и отразить атаку с любого направления. Фалангиты, которые хотели показать, что готовы сдаться или дезертировать, обычно поднимали свои сариссы вверх.

Когда битва заканчивалась, войско собирали сигналами трубы. Победитель забирал оружие и доспехи убитых врагов и хоронил своих покойников. Захваченное оружие обычно вешалось в портиках храмов, а в святилище могли поместить щиты с благодарственной надписью в честь победы. Полибий рассказывает забавную историю, которая произошла с посвященными щитами после осады этолийцами Медиона. Осада практически заканчивалась, но в преддверии выборов этолийский полководец боялся, что его сместят до того, как он захватит город, и все почести достанутся другому. (Такое довольно часто случалось в военной истории как Греции, так и Рима.) Для того чтобы успокоить полководца, не умалив в то же вре мя заслуг того, кто мог бы стать его преемником на этом посту, было решено прибегнуть к компромиссу. На щитах решили поместить надпись о том, что взяли их «этолийский полководец и кандидаты на этот пост в будущем году». К большой неожиданности для этолийцев, медионцам удалось снять осаду. Они решили посмеяться над этолийцами и оставили на своих щитах точно такую же посвятительную надпись, заменив лишь на «взяли у этолийского полководца и кандидатов...».

You are here: Главная Литература Военная история Греция и Рим энциклопедия военной истории: Македония в 360—140 гг. до н.э.