Военное образование в России

Новости и учебные материалы

Греция и Рим, энциклопедия военной истории: Фортификация и осады - Осадная тактика городов-государств

Осадная тактика городов-государств

Сложность и размеры микенских укреплений предполагают наличие столь же сложной техники ведения осады. Увы, никаких сведений о последней не сохранилось — лишь смутные упоминания, встречающиеся у Гомера.

Высказывалось предположение, что деревянный конь, с помощью которого греки пробрались в Трою, был не чем иным, как тараном. Не случайно троянцам пришлось выломать часть стены, чтобы втащить его внутрь. Представьте себе примитивный таран: длинное бревно, конец которого окован металлом, подвешенное на деревянной раме, опирающейся на четыре прочные ноги, спереди торчит голова тарана, сзади свисают канаты, за которые его раскачивали... Неудивительно, что его прозвали «конем». Позднее всем осадным орудиям давали подобные же названия.

Таран впервые появляется на ассирийских рельефах первой половины IX в. до н.э. из дворца Ашшурнацирпала. Это достаточно сложное устройство, похожее на сундук, над которым возвышается башня. Эта сцена показывает, что к IX в. искусство осады было развито достаточно хорошо. Однако в Греции все существовавшие знания были утрачены в темные века, последовавшие за крушением блестящей микенской цивилизации. Следующие сведения об осадной тактике появляются в Греции не раньше середины V в. На востоке ассирийскую традицию продолжали персы. Геродот несколько раз упоминает их насыпи и подкопы.

В Греции о такой тактике ничего не слышно до второй половины V в. И даже тогда основным осадным приемом греков была блокада.

Первые сведения о греческой осадной тактике появляются во времена Пелопоннесской войны, когда спартанцы в 429 г. до н.э. осадили старинного союзника Афин, Платею. Фукидид дает весьма живое описание этой осады. Методы, которые применяли спартанцы, ничем не отличались от персидских. Поначалу спартанцы обнесли город частоколом, чтобы никто не ускользнул; потом начали подводить к стене огромную земляную насыпь. Сперва построили две стены из уложенных решеткой бревен. Эти стены должны были служить основой для насыпи. Такие деревянные стены можно видеть на колонне Траяна. Затем начали заполнять пространство между стенами землей, камнями и хворостом. Строительство этой насыпи, с которой спартанцы надеялись ворваться на стену, заняло семьдесят дней и ночей.

Платейцы в ответ нарастили стену деревянной загородкой, внутри которой возвели стену, используя кирпичи от соседних домов. Сооружение было покрыто шкурами, чтобы защитить работающих и не дать подпалить дерево зажженными стрелами. Кроме того, они пытались помешать возведению насыпи, пробив дыру внизу стены и затаскивая землю в город. Когда спартанцы обнаружили это и заделали дыру, платейцы прорыли ход под стеной и принялись выгребать землю снизу насыпи. Но боясь, что осаждающих это не остановит, они возвели полукруглую временную стену напротив того места, где строилась насыпь. Строительство второй стены стало одним из традиционных оборонительных приемов.

Теперь спартанцы подвели тараны и начали рушить надстройку, которой платейцы нарастили стену. Защитники города пытались помешать им, спуская со стены петли и цепляя ими тараны. В этом приеме тоже не было ничего нового: на ассирийском барельефе IX в., который можно видеть на противоположной странице, защитники города делают то же самое. Кроме того, защитники подвешивали на шестах большие бревна на цепях. Эти бревна роняли на тараны, пытаясь их сломать.

clip_image006

Отчаявшиеся спартанцы решились наконец попытаться поджечь город, перекидывая через стены охапки хвороста, из которых была сложена насыпь, бросая следом серу и смолу и поджигая все это. Ветер понес огонь на город, и платейцев спасла только гроза с ливнем.

Когда попытки поджечь город тоже закончились ничем, спартанцы потеряли надежду взять город приступом и обратились к обычной греческой и римской тактике: обнесли город стеной, рассчитывая взять его измором. Они распустили большую часть своей армии и принялись копать рвы. Сперва были вырыты два рва на расстоянии примерно восьми метров друг от друга. Между валами были выстроены две стены из необожженного кирпича, сделанного из земли, вынутой из рвов. Стены были перекрыты крышей, так что наверху образовалась площадка для часовых, а внизу жили осаждающие. Площадка была ограждена стеной с зубцами, а через каждые 15 м были выстроены двухэтажные башни. Большинство платейцев успели бежать до начала осады, и в городе остался только гарнизон из 480 человек и 100 женщин, которые должны были стряпать. Они держались два года. В последние месяцы осады половине гарнизона удалось бежать, перебравшись через спартанские осадные стены темной дождливой ночью, но оставшиеся держались, надеясь, что афиняне их выручат. Наконец, под угрозой голодной смерти они сдались. Под давлением фиванцев спартанцы казнили всех 225 выживших, а женщин, которые наравне с мужчинами переносили все тяготы осады, продали в рабство.

Через одиннадцать лет после падения Платеи Афины решили аннексировать Сицилию. Экспедиция свелась к осаде Сиракуз, которая могла бы пройти вполне гладко, но из-за суеверности, некомпетентности и нерешительности афинского полководца Никия обернулась полным провалом.

Афиняне пристали к берегу в Катании и приготовились к нападению на Сиракузы, лежащие в 50 километрах к югу. Поначалу жители Сиракуз никак не могли поверить, что афиняне направляются именно на их город, и потому не предприняли никаких мер.

Начало было блестящим: афиняне отбросили сиракузскую конницу на север и поплыли на юг, намереваясь напасть с моря. Но, несмотря на победу в последовавшей за этим битве, Никий не сумел воспользоваться достигнутыми успехами и отступил.

Во второй раз Никий предпринял наступление на Сиракузы только следующим летом. Предвидя афинское нападение, сиракузяне устроили смотр своим войскам на равнине к югу от плато Эпиполы. Никий узнал о предстоящем смотре и накануне того дня, когда он должен был проходить, посадил свое войско на корабли и поплыл на юг.

И снова афиняне начали блестяще. Они высадились к северу от плато и, пока на юге проходил смотр, заняли гору.

Закрепившись на плато, афиняне принялись укреплять северный и южный подходы. Они выстроили две крепости, Лабдал и круглый форт. От последнего афиняне принялись возводить двойную линию рвов и стен, как те, что спартанцы построили под Платеей, от берега до берега, чтобы отрезать город от помощи со стороны земли. Рассчитывалось, что стены пойдут на север и восток от круглого форта через плато Эпиполы к гавани Трогил и на юг через болота к Большой гавани. Сиракузяне пытались помешать строительству с помощью атак конницы, но когда это не удалось, они построили поперечную стену, идущую через стену афинян (X—X на карте). Афиняне предприняли неожиданное нападение и, захватив сиракузян врасплох, взяли поперечную стену приступом. Они разобрали стену и использовали материал для продолжения строительства своей собственной стены. Сиракузяне снова попытались им помешать, на этот раз выкопав ров с валом и частоколом (Y—Y) через болота от берега Большой гавани. Афиняне снова напали на них, таща с собой двери и доски, чтобы с их помощью пройти через болото. И снова удача улыбнулась афинянам. Сиракузяне отступили за стены города, так что осаждающие смогли спокойно завершить строительство стен. На южном конце стены расходились, образуя морскую базу афинян на берегу Большой гавани. В дно гавани были забиты сваи, чтобы защитить корабли от нападения с моря.

Теперь, когда афиняне были хозяевами на море и отрезали Сиракузы от подмоги со стороны суши, судьба города, казалось, была решена. Но Никий дал сиракузянам сорваться с крючка совершенно по-дурацки. Убежденный, что город и так сдастся, он не стал завершать стены на плато Эпиполы. Сиракузы обратились к Спарте. Спартанцы армии им не прислали, но прислали военачальника, Гилигша. Он высадился на севере Сицилии, сумел набрать около трех тысяч нерегулярного войска и пошел к осажденному городу. Гилипп был готов к сражению, но, к его изумлению, его никто не встретил. Под покровом ночи он перевалил через гору Эпиполы и вошел в Сиракузы.

И с этого времени дела обернулись не в пользу афинян. Спартанец немедленно взял командование сиракузским войском в свои руки. Решив, что южные укрепления афинян взять нельзя, он сосредоточил свои силы на неоконченных стенах на плато Эпиполы, внезапно напал на гору и взял крепость Лабдал. Потом возвел стену (Z—Z на карте), идущую через вершину горы, так что афиняне уже не могли достроить свою стену. Теперь афинянам следовало бы собраться и отправиться домой, но они решили держаться до последнего, за что и поплатились.

Несмотря на то что афиняне получили подкрепления, они так и не смогли обернуть дело в свою пользу. Сиракузяне нанесли им поражение и на суше, и в битве внутри Большой гавани. Сиракузяне захватили афинские склады (N,N,N) на южном берегу Большой гавани и заперли гавань, поставив поперек выхода ряд кораблей, соединенных цепями. Теперь в осаде оказались уже сами афиняне. Афинский флот сделал отчаянную попытку прорваться. Во время этой попытки погибла половина их кораблей. Было принято решение оставить корабли и уходить сушей. Армия отправилась на запад, выстроившись квадратом. Им непрерывно досаждали атаки сиракузской конницы и легковооруженных отрядов. Обнаружив, что на западе прохода нет, афиняне повернули на юг и шли всю ночь. На следующее утро их снова догнала сиракузская конница, и афиняне сдались. От 50 000 человек, отправившихся в эту экспедицию, осталось всего 7000. Сиракузяне казнили всех военачальников, а прочих отправили в каменоломни, где многие умерли от непосильного труда. Выживших позднее продали в рабство. Эти две осады великолепно иллюстрируют уровень развития осадной войны в Греции конца V в. К началу IV в. появились первые серьезные усовершенствования осадной тактики. Шаг вперед был сделан не в Персии и не в Греции, а на Сицилии.

В 480 г. до н.э., когда персы вторглись в Грецию, карфагеняне одновременно с ними — и столь же тщетно — напали на Сицилию. Вскоре после того, как афиняне потерпели поражение под Сиракузами, карфагеняне тоже попытались захватить остров. Они возродили и улучшили старую осадную технику, построив огромные передвижные башни, которые были выше стен осаждаемых городов. С этих башен карфагеняне осыпали стены снарядами, очищая их от защитников, так чтобы ничто не мешало подвести к стенам тараны. Эта новая техника сделала контрмеры, которыми пользовались в Платее, бесполезными.

Через семь лет после разгрома афинян сиракузяне избрали Дионисия I постоянным стратегом. Этот человек совершил революцию в греческом искусстве осады.

Дионисий устроил в Сиракузах научные военные лаборатории и обещал большую награду за новые изобретения. В результате в 397 г., когда Дионисий осадил карфагенский порт Мотия, в его распоряжении были самые совершенные осадные орудия тех времен. Мотия находилась на острове, примерно в километре от западного берега Сицилии, и с острова на берег вела узкая дамба, которую карфагеняне разрушили при приближении сиракузской армии. Дионисий восстановил и расширил дамбу, чтобы подвести свои машины. Это были огромные шестиэтажные башни на колесах и последнее изобретение — катапульты, стреляющие стрелами. Катапульта не была совершенно новым изобретением — вероятно, ее использовали еще ассирийцы, а на Сицилии ее могли ввести карфагеняне. Лук тех времен был сложносоставным и делался из дерева, усиленного жилами и рогом. Благодаря своей конструкции эти луки могли делаться очень мощными. Единственной проблемой было то, что тогда никто не смог бы их натянуть. Наиболее ранней формой катапульты был обычный арбалет (gastraphetes, буквально — «лук живота»). Арбалет назывался так потому, что ложе прижималось к животу, и лук натягивался с помощью веса всего тела.

Максимальная дальность полета тяжелой боевой стрелы, выпущенной из обычного сложносоставного лука, равнялась, по-видимому, 150—200 метрам, хотя утверждают, что специальные легкие стрелы могли лететь в два раза дальше. Э.В.Марсден в своей книге «Греческая и римская артиллерия» предполагает, что гастрафет стрелял метров на 250 — этого как раз хватало, чтобы перекрыть дальность выстрела обычных луков противника. Изобретение гастрафета открывало огромные возможности. При наличии подпорки и ворота, натягивающего тетиву, мощность лука могла быть значительно увеличена. Прямых доказательств не имеется, но, возможно, именно такие арбалеты на подпорках и были новым оружием Дионисия.

clip_image008

Афинская осада Сиракуз. Афиняне пытались окружить город двойной стеной. Сиракузяне старались помешать им, возводя поперечные стены X—X.Y—Y, и наконец им это удалось с помощью стены Z—Z

Расширив дамбу, сиракузяне подвели башни, в которых, видимо, находились катапульты (хотя Диодор об этом ничего не говорит), и непрерывно осыпали защитников на стенах снарядами, чтобы прикрыть рабочих, ведущих дамбу дальше. Когда сиракузяне подошли ближе, мотийцы установили на стенах мачты с вращающимися поперечинами, которые поднимались выше башен. На конце поперечин находились укрытия, из которых защитники крепости бросали на башни горящие головни и паклю, пропитанную смолой.

Добравшись до острова, сиракузяне подвели тараны. Под прикрытием башен им удалось проломить стену. Защитники отступили к домам, и сиракузяне втащили осадные башни прямо в город. Из башен были выдвинуты деревянные мостки, находившиеся на той же высоте, что и крыши домов, так что солдаты смогли в них пробраться. Падение Мотии сопровождалось обычной резней. Лишь те, кто укрылся в храмах, выжили и были проданы в рабство. Все греки, жившие в городе, были распяты.

Как ни странно, новая техника распространилась не так быстро, как могла бы. Серьезный шаг в ее развитии был сделан только при Филиппе II Македонском. Когда македонцы в 340 г. осадили Перинф, они построили башни высотой в 80 локтей (около 35 м), которые были выше городских башен. Стены были обрушены с помощью таранов и подкопов. Однако несмотря на то что Филипп использовал все новейшие технические достижения, любимым его оружием оставался подкуп. Оказавшись перед неприступными стенами, Филипп всегда спрашивал, не возьмет ли эти стены золото. Именно так был взят Олинф.

Наиболее важным нововведением в осадной войне было использование метательных орудий как для защиты, так и для нападения. У перинфян не было своих машин, но они позаимствовали кое-что из Византия. Теперь появился новый вид катапульты, стреляющий не с помощью лука, а с помощью жгутов из скрученных жил или волос. Эти торсионные (основанные на принципе скручивания) орудия могли быть какого угодно размера. Они могли метать и стрелы, и камни. Камнеметы впервые появляются в 334 г. во время осады Александром Галикарнаса. Основной целью этих катапульт было прогнать защитников со стен. Через два года, когда Александр осадил Тир, ему пришлось столкнуться почти с теми же проблемами, которые встали перед Дионисием в Мотии. Тир стоял на острове недалеко от берега, и Александру, который не контролировал моря, пришлось строить дамбу, чтобы добраться до города.

Тирийцы, которые выдержали ассирийскую осаду, длившуюся тринадцать лет, полагали, что Александру не взять город, вдоль всех стен которого стоят катапульты.

Когда Александр подвел дамбу к самым стенам, он выстроил на конце дамбы две башни, вооруженные катапультами, и принялся непрерывно обстреливать стены, как сделал Диодор в Мотии. Кроме того, он подвел камнеметы и использовал их, чтобы разбивать стены. Чтобы защититься от обстрела, защитники установили на стенах вращающиеся колеса с механическим приводом и со множеством спиц. Эти колеса ломали или отбивали стрелы, летящие из катапульт, или хотя бы ослабляли силу удара. Кроме того, тирийцы завесили стены смягчением, чтобы ослабить удары камней. Не довольствуясь обороной, их корабли, вооруженные катапультами, нападали на рабочих на дамбе. Александру пришлось обнести дамбу частоколами. Видя, что дамба продолжает продвигаться, тирийцы приготовили брандер, использовав судно для перевозки конницы, с двумя мачтами впереди. К каждой мачте была привязана двойная рея, и на реях висели котлы со всем, что хорошо горит. Борта корабля нарастили и наполнили его сухим хворостом, стружками, смолой и серой. Корму корабля перегрузили, чтобы поднять нос. И когда ветер подул в нужном направлении, брандер подвели на буксире и выбросили на конец дамбы. Команда брандера подожгла его и спаслась вплавь. Когда реи сгорели, котлы обрушились в огонь, усилив пламя. Под градом снарядов с тирийских боевых кораблей Александру пришлось отступить и наблюдать со стороны, как горят его осадные башни.

И тут, когда у Александра почти не осталось надежды взять Тир, ему вдруг невероятно повезло. Флот персов состоял в основном из финикийских судов; когда моряки услышали, что большая часть Финикии сдалась, флот распался, и финикийские и кипрские моряки предложили свои услуги Александру.

Теперь, контролируя море, Александр принялся расширять дамбу, так, чтобы на ней могло поместиться больше башен и орудий. Орудия строились прямо на месте. Часть из них была установлена на грузовых кораблях, еще часть — на более тяжелых триремах. Когда все было готово, орудия установили на конце расширенной дамбы, и штурм начался снова.

Тирийцы тем временем возвели на стенах, обращенных к дамбе, деревянные башни и набросали валунов на мелководье у подножия стен, чтобы не дать кораблям подойти вплотную. Люди Александра попытались убрать эти валуны и свалить их к самым стенам, но их корабли попали под обстрел из города и со специально приготовленных судов, на которых имелась броня. Кораблям Александра обрубили канаты, так что те уже не могли встать на якорь под стенами. Греческий полководец ответил тем, что послал с кораблями несколько из своих тридцати гребных судов, укрепив их защитной броней и загородив ими суда, которые убирали камни. Тирийцы в ответ послали ныряльщиков, которые обрезали якорные канаты, так что македонцам пришлось заменить их цепями. В конце концов людям Александра удалось обвязать камни веревками и оттащить их к дамбе, откуда их с помощью катапульт забросили в море. Очистив подходы, македонцы подвели корабли с подвешенными на них таранами, чтобы проверить прочность стен. Поначалу ничего не получалось, но в конце концов македонцам удалось обрушить часть стены на южной стороне города. Когда пролом сделался достаточно широк, корабли с таранами отвели и на их место подошли другие, которые перебросили в город мостки. На одном корабле были гипасписты, на другом — таксис фаланги. Вот, кстати, случай, когда фалангиты могли и не быть вооружены сариссами.

Другим кораблям было приказано одновременно напасть в разных местах, чтобы заставить защитников рассредоточить силы. В брешь были переброшены мостки, и македонцы ворвались в город. Тирийцам пришлось испытать обычные жестокости, следующие за осадой. Арриан рассказывает, что 30 000 выживших были проданы в рабство, в то время как Диодор утверждает, что все мужчины, способные носить оружие, были распяты, а прочие проданы в рабство.

Эта осада является хорошим примером использования катапульт: стрелометы на башнях препятствуют защитникам выходить на стены, а камнеметы с земли разбивают стены. Катапульты и тараны устанавливались также на кораблях. Это нововведение было вызвано необходимостью штурмовать город на острове.

You are here: Главная Литература Военная история Греция и Рим, энциклопедия военной истории: Фортификация и осады