Военное образование в России

Новости и учебные материалы

Эволюция военного искусства: развитие постоянных армий, Фридрих Великий, судьбы военного искусства в России - Постоянная армия Петра Великого

Постоянная армия Петра Великого

Эпоха наемных армий связана с рядом тяжелых поражений русского оружия, так как социальные и экономические условия на Руси гнали на окраины и в казаки все те социальные элементы, из коих можно было бы вербовать наемную армию. Зато век постоянных армий — XVIII столетие — связан с быстрым расцветом военного дела на Руси. Русские условия жизни оказались прекрасно приспособленными к созданию постоянной армии.

На Западе задача устройства постоянной армии заключалась в том, чтобы огосударствить военный аппарат, и содержать его не только временно, в течение войны, но и в мирное время. В России армия и до Петра Великого содержалась уже в мирное время и являлась государственной. Задача заключалась только в том, чтобы милиционные полки, собиравшиеся на один месяц в году, сохранять под знаменами круглый год. Великая Северная война, растянувшаяся на 20 лет, позволила этой реформе совершиться незаметно, без какого-либо правительственного акта.

Далекие походы Петра Великого требовали значительное количество людского материала, требовали профессиональных солдат, которые разорвали бы хозяйственные связи со своими домами, со своими обычными способами труда и добывания средств к жизни. Очевидно, прежний помещик, хотя бы и худопоместный, не мог образовать солдатское ядро новой армии.

Первоначально Петр Великий стремился устроить комплектование русской армии по западноевропейскому образцу — вербовкой преимущественно безработного, экономически бесполезного элемента, слонявшегося «симо и офамо».

Взбунтовавшаяся во время Нарвского сражения против своих иноземных офицеров и наголову разбитая Карлом XII русская армия и представляла преимущественно переодетый в солдатское платье люмпен-пролетариат. После этого неудачного опыта Петр Великий отказался от пути подражания и, вместо вербовки, обратился к воинской повинности, установление которой было подготовлено предшествовавшим ходом русской истории. Эта воинская повинность распространялась почти исключительно на крестьянство; до Петра Великого в армию входили даточные люди, крестьяне, поставляемые поместьем за малолетством или болезнью помещика и с монастырских имений. Теперь этот сомнительный элемент стал основным. Вплоть до французской революции русская армия владела монополией на прекрасный элемент комплектования — крестьянство.

Заимствования с Запада. Большинство военных законов, изданных Петром Великим, почти с фотографической точностью отражают современное ему законодательство Запада. Мы иллюстрировали быт наемных армий на Западе выдержками из нашего переводного устава о хитростях ратного строения пеших людей и мы могли бы точно также иллюстрировать творчество Лувуа регламентами Петра Великого. Всеми ясно понимается, что в уставе эпохи Алексея Михайловича отражается не русская, а иностранная действительность. Такой же характер имеет законодательство Петра Великого. Мы знаем, например, что развитие торгового капитализма на Западе позволило Лувуа ввести в феодальную армию буржуазный контроль в лице интендантов. В «регуламентах Кригс-Комиссариату», данных Петром (1711 г.), мы читаем:

Ст. 1. «Над определенными полками, которые будут у обер-кригс-комиссара, надлежит иметь осмотрение такое, чтоб командиры подавали ведомости к даче жалованья истинный и умерших, беглых и отлучных в наличное число не писали. И по тем ведомостям полки должно осмотреть в парате, и по осмотру дать указ комиссару, присланному из губернии, дабы на положенные ему полки давали заплаты».

Ст. 3. «Господин обер-кригс-комиссар должен прежде заплаты» поверить снаряжение, и если окажется, что одна из частей против других «во всех тех вещах худое состояние имеет, а в услугах и в фатигах были в равенстве, и о том должно разыскать и жалованье у несохраняющих офицеров удержать по валеру учиненного убытка».

Ст. 24. «Обер-кригс-комиссары и протчие им подчиненные ни у кого должны быть под командою, ктоб какой высокой шаржи не был, кроме Его Сиятельства Генерала Пленипотенциара — Кригс-Комиссара князя Долгорукого и генерал-майора и Обер-Штер-Кригс-Комиссара Чирикова, и имеют такой авторитет, что всех генералов, штаб и обер, и ундер-офицеров, и рядовых могут в казне Царского Величества или на квартирах в порционах и рационах, кто за кого зайдет, считать и начтенныя в жалованье зачитать»…

В «Уставе прежних лет» (1702–1711 гг.) в воинских статьях мы находим:

Глава 87. «Никоторый полковник от полку, такоже и иные начальные люди от батальонов и рот да не дерзают противитись себе и людям своим смотр учинить и оные досмотрети позволят в кое время и час с ведома вышшага командора в поле, в становищах и осадах, как то от воинского комиссара нас ради прошено и желанно будет, под извержением чина их».

Глава 89. «Никто на смотре ложным именем записыватись да не дерзает или с нанятой лошадью и оружием на том явитися, или оное иным в заем на смотр давать, под отнятием в заем данной сбруи и под телесным и чести наказанием по судному приговору».

Такими цитатами можно было бы заполнить целую книгу. Из них можно заключить лишь о приемах, которыми насаждал Лувуа во Франции комиссаров. Петр Великий принадлежал к следующему за Лувуа поколению, списывал его инструкции, но, конечно, Долгорукий не был Лувуа, русское купечество не было французской буржуазией; если Преображенские унтер-офицеры имели право заковывать губернаторов в цепи, если Меншиков отказывался даже сенату представить какой-либо отчет в произведенных по военному ведомству расходах, то занятен был бы комиссар, устроивший действительно петровским полкам придирчивый смотр и обложивший начальство начетами. Дьяки московских приказов, вероятно, были много авторитетнее петровских комиссаров и лучше защищали интересы государственного фиска…

Доверчивое отношение к оставленным Петром Великим законодательным памятникам приводит иногда русских историков к оценке его царствования, как эпохи господства на Руси торгового капитализма, которое рождается и умирает вместе с Петром Великим. Эти заключения отчасти справедливы лишь по отношению к оригиналу нашего законодательства — Западу во второй половине XVII века.

Гораздо важнее петровских законов мы считаем петровскую реформу быта; если до Петра немецкая слобода тонула в русской жизни, если в XVII веке инерция нашего быта переделывала на свой лад все навыки и обычаи, приносимые с Запада, то, начиная с Петра, мы становимся гораздо восприимчивее к урокам, получаемым с Запада, так как противодействующие силы были разгромлены.

Стратегическая конница. Начало Северной войны (Нарва) ясно подчеркнуло тактическое превосходство шведов Но уже на следующий год Шереметев с нашей поместной конницей одержал целый ряд успехов в небольших операциях, разоряя занятые шведами области и уничтожая небольшие их отряды. Обширность наших пространств открывала широкий простор для действий подвижных отрядов на неприятельских сообщениях, а также на его границах. От монголов мы заимствовали стратегическую конницу, способную сражаться в конном и спешенном строю. Такие конные отряды, в ту эпоху, когда еще не было железных дорог, могли легче перебрасываться с одной окраины русской империи на другую, угрожаемую. Петр Великий постарался распространить начало регулярной армии на нашу стратегическую конницу и создал драгун. Он придавал огромное значение действиям на сообщениях неприятеля, для чего формировал «корволант», т. е. летучий отряд, в состав которого вводил, кроме конницы, несколько отборных пехотных полков.

You are here: Главная Литература Военная история Эволюция военного искусства: развитие постоянных армий, Фридрих Великий, судьбы военного искусства в России