Разведки иностранных государств - Формы предварительного расследования и их соотношение Франции, Италии, ФРГ, Англии, США
- Details
- Parent Category: Лекции
- Published: 20 July 2014
Предварительное расследование в капиталистических странах проводится в самых разнообразных формах. Так, во Франции существуют предварительное следствие, предварительное дознание и дознание в отношении явных преступлений и деликтов; в ФРГ — дознание; в Италии — полицейское дознание, суммарное следствие и формальное следствие; в Англии — полицейское дознание, коронерское расследование и предварительное рассмотрение в суде. В США наряду с формами, традиционно сложившимися в англосаксонском мире, предварительное расследование проводится также большим жюри, судейскими чиновниками и некоторыми другими органами. Между всеми этими формами существует как сходство, так и различие, сводящиеся к совпадению или расхождению тех признаков, которые их характеризуют. Эти признаки относятся к органам предварительного расследования, их взаимоотношениям с судом и прокуратурой, процессуальному режиму, процессуальному положению обвиняемого, месту, занимаемому этими органами в системе предварительного расследования.
Естественной границей, которая разделяет все разновидности предварительного расследования на две основные группы, является момент возбуждения уголовного преследования. В целях упрощения изложения предварительное расследование, проводимое до этого момента, мы условно будем называть полицейским дознанием, а предварительное расследование, проводимое после возбуждения уголовного преследования, — предварительным (судебным) следствием. Применение такой терминологии не должно вызывать особых возражений, ибо в качестве основного органа предварительного расследования, осуществляемого до возбуждения уголовного преследования, как правило, выступает полиция или другие органы исполнительной власти буржуазного государства, наделенные полицейскими функциями, а с момента возбуждения уголовного преследования полицию в этой роли, по крайней мере формально, заменяют судья или суд.
Таким образом, мы имеем дело с двумя основными формами предварительного расследования в буржуазном уголовном процессе-—полицейским дознанием и предварительным следствием. Что же отличает их помимо различного положения в системе уголовного процесса? Насколько существенны те или иные характеризующие их признаки?
1. Поскольку возбуждение уголовного преследования часто отождествляется с официальным формулированием обвинения определенного лица в совершении преступления, естественно предположить, что полицейское дознание ведется in rem (по факту), а предварительное следствие — in personam (в отношении определенного лица). Однако это предположение будет неверным как с формальной точки зрения, так и по существу.
Во-первых, в некоторых капиталистических государствах (ФРГ, Италия) процессуальная фигура обвиняемого появляется уже во время полицейского дознания, т. е. до возбуждения уголовного преследования. В то же время в других капиталистических странах возбуждение уголовного преследования перед судом (следственным судьей) не всегда предполагает появление процессуальной фигуры обвиняемого. Так, во Франции предварительное следствие может проводиться следственным судьей и в тех случаях, когда совершившее уголовно наказуемое деяние лицо еще не обнаружено.
Во-вторых, при полицейском дознании обычно имеется, часто в полулегальной форме, процессуальная фигура подозреваемого (задержанного, арестованного), в отношении которого собираются обвинительные доказательства и применяются различные принудительные меры.
2. Полицейское дознание в некоторых случаях могут проводить не только служащие полиции, но также прокурор (являющийся в капиталистических государствах, как правило, представителем исполнительной власти) и судья. В ФРГ в ходе полицейского дознания так называемый судья-дознаватель фиксирует доказательства. В Италии по некоторым делам дознание целиком осуществляется судьями низших судов (преторами).
Производство предварительного следствия судьей также не означает, что полиция полностью устраняется от расследования и не оказывает влияния на его исход. Часто полиция, действуя по собственной инициативе или по поручению судьи, проводит настоящее «параллельное следствие», оставляя на долю судьи выполнение лишь отдельных процессуальных действий.
3. Полицейское дознание и предварительное следствие занимают далеко не равнозначное место в буржуазном уголовном процессе. По подавляющему большинству уголовных дел (включая дела о серьезных преступлениях) осуществляется лишь полицейское дознание, а предварительное следствие совершенно не проводится. Как правило, именно полицейское дознание, а не предварительное следствие является обычной формой предварительного расследования в уголовном процессе капиталистических государств.
4. Наиболее существенная разница между полицейским дознанием и предварительным следствием заключается в том, что объем процессуальных гарантий, направленных на защиту интересов личности в уголовном процессе, при полицейском дознании значительно уже, чем на предварительном следствии. Особенно это заметно в отношении прав обвиняемого, а также возможностей участия защитника обвиняемого в стадии предварительного расследования.
2. Франция
Во Франции в большинстве случаев предварительное расследование с самого начала и до конца проводится в форме полицейского дознания. Лишь по тем делам, по которым в силу прямого указания закона (а иногда и в зависимости от усмотрения прокурора)производство предварительного следствия признается обязательным, полицейское дознание предшествует предварительному следствию.
Современному французскому уголовному процессу известны три разновидности полицейского дознания: дознание в отношении явных преступлений и деликтов (enquete en crimes et delits flagrants), предварительное дознание (enquete preliminaire) и расследование, производимое префектами — высшими представителями центральной администрации в каждом из департаментов, на которые разделена территория страны.
Однако, прежде чем перейти к непосредственной характеристике основных разновидностей полицейского дознания во Франции, остановимся на анализе правового статуса полиции при производстве предварительного расследования в капиталистических . государствах со смешанной системой уголовного процесса, в первую очередь во Франции.
Судебная полиция как основной орган полицейского дознания. Значительное число служащих полиции и других представителей исполнительной власти во Франции официально наделено правом па производство предварительного расследования, и в этом качестве они составляют ту совокупность должностных лиц, которую называют судебной полицией.
Институт судебной полиции известен не только французскому уголовному процессу, он имеет своего аналога во многих капиталистических государствах со смешанной формой уголовного судопроизводства (Италия, некоторые страны Латинской Америки, в известной степени ФРГ и др.), ввиду чего анализ природы и особенностей, присущих этому органу предварительного расследования, приобретает особое значение.
Использование полиции и других представителей государственной администрации для производства предварительного расследования позволяет правящим кругам буржуазных стран достичь выгодных им следующих целей:
1) создать многочисленное формирование, находящееся под полным контролем исполнительной власти и состоящее из наиболее опытных, квалифицированных и пользующихся доверием властей чиновников всех рангов, которые наряду с исполнением прочих обязанностей по государственной службе производят предварительное расследование по уголовным делам;
2) наделить полицию самыми широкими полномочиями по производству предварительного расследования (особенно в отношении задержания, обыска и выемки), что делает ее весьма эффективным орудием правящих кругов при защите их интересов;
3) создать видимость законности при расследовании уголовных дел путем придания процессуальной формы предварительному расследованию, производимому полицией, и установления в значительной степени номинального контроля органов юстиции за ее деятельностью;
4) обеспечить возможность формирования уголовных дел в благожелательном для властей направлении, чему способствует отрывочная и неполная процессуальная регламентация предварительного расследования, производимого судебной полицией.
Все перечисленные выше особенности присущи и французской судебной полиции.
Должностные лица, входящие в состав французской судебной полиции, разбиты на три категории: 1) офицеры судебной полиции, 2) агенты судебной полиции и 3) должностные лица и агенты, которые уполномочены законом на выполнение некоторых функций судебной полиции. Объем процессуальных полномочий чинов судебной полиции, принадлежащих к разным категориям, неодинаков.
Офицеры судебной полиции могут производить все те действия, проведение которых предусмотрено при полицейском дознании (включая задержание и обыск). Агенты судебной полиции могут выполнять следственные действия при дознании в отношении явных преступлений и деликтов (неотложном дознании «по горячим следам») лишь на основе указаний офицеров судебной полиции и не (вправе осуществлять задержание. Основная их функция —- оказывать содействие офицерам судебной полиции при исполнении теми своих обязанностей по производству предварительного расследования. Однако агенты судебной полиции наделены правом производить предварительное дознание (дознание, при котором, как правило, не допускается применение принудительных мер) и, если это необходимо, проводить При этом обыски, допросы, освидетельствования и другие следственные действия.
В свою очередь прочие «должностные лица, исполняющие некоторые функции судебной полиции», осуществляют расследование в связи с нарушением тех законов, за соблюдением которых они призваны следить (таможенные правила, налоговое законодательство, правила лесопользования и водоохраны и т. п.). Эти должностные лица вправе составлять протоколы ч связи с допущенными нарушениями и в определенны к пределах производить задержание, накладывать арест па имущество и осуществлять другие следственные действия.
В категорию офицеров и агентов судебной полиции и основном входят служащие административной полиции. Как офицеры судебной полиции они выступают либо вследствие занимаемого ими в составе административной полиции служебного положения (например, начальствующий состав управлений и подразделении судебной полиции), либо в силу принимаемых по представлениям руководителей соответствующих учреждений полиции решений генеральных прокуроров при апелляционных судах.
Правами агентов судебной полиции служащие административной полиции пользуются без получения специальных полномочий от судебных властей.
По закону руководство деятельностью судебной полиции осуществляет республиканский прокурор (низший чин прокурорской иерархии) (ст. 12 УПК). Это руководство выражается в том, что республиканский прокурор получает от судебной полиции сообщения о наиболее серьезных уголовно наказуемых деяниях, дает указания о производстве предварительного расследования (полиция, однако, может приступить к расследованию и без указания прокурора), следит за тем, как соблюдаются правила, установленные для производства полицейского задержания, «аккумулирует» материалы проведенного полицией предварительного расследования и решает, какое им дать направление.
На практике указания прокурора не всегда оказываются достаточно авторитетными для должностных лиц судебной полиции; в спорных ситуациях они отдают предпочтение распоряжениям вышестоящих административных начальников, особенно если речь идет о предписаниях министра внутренних дел или префекта.
Контроль прокуратуры и суда за деятельностью судебной полиции считается одной из гарантий правильности ее функционирования. Практически же этот контроль является малодейственным в силу следующих причин.
Во-первых, даже официально контроль прокуратуры и судебных органов распространяется только на деятельность офицеров судебной полиции и выполняющих функцию предварительного расследования служащих лесо- и водоохраны. Аттестация, которую ежегодно проводит республиканский прокурор в отношении подконтрольных ему служащих судебной полиции, касается только офицеров судебной полиции. Лишь на эту категорию должностных лиц судебной полиции распространяется и дисциплинарная власть обвинительной камеры апелляционного суда, обязанной следить за соблюдением законности в деятельности полиции.
Во-вторых, полномочия офицеров судебной полиции настолько обширны (например, они обладают поистине безграничными правами по производству обысков и задержанию граждан), что многие, по существу произвольные, действия полиции при желании всегда могут быть истолкованы как вполне законные.
В-третьих, дисциплинарные санкции (временное или постоянное, полное или частичное отстранение от исполнения обязанностей офицера судебной полиции), которые обвинительная камера может применить своей властью, никак не отражаются «а положении провинившегося на его основной службе в административной полиции, особенно если он действовал в соответствии с предписаниями вышестоящего начальства.
Дознание в отношении явных преступлений и деликтов (неотложное дознание). Этот вид предварительного расследования проводится «по горячим следам», непосредственно или вскоре после того, как совершено уголовно наказуемое деяние. Такого рода дознание осуществляется в подавляющем большинстве случаев судебной полицией и лишь в виде исключения прокурором или следственным судьей, если они прибыли на место происшествия и пожелали взять на себя полностью или частично производство дознания.
Неотложное дознание не ограничено в своей продолжительности при условии, что оно проводится непрерывно.
При производстве неотложного дознания судебная полиция обладает почти таким же арсеналом принудительных мер, что и следственный судья во время предварительного следствия: она вправе осуществлять обыски, задержания1, допросы свидетелей и подозреваемых. Привод этих лиц (помимо случаев задержания) производится по распоряжению прокурора, но в отличие от следственного судьи судебная полиция не может применять предварительное (временное) заключение. В ходе неотложного дознания полиция обладает правом производить любые следственные действия, которые она сочтет необходимыми.
Для обысков, производимых судебной полицией, не требуется санкции ни прокурора, ни судьи. Более того, полиция, собираясь произвести обыск, даже не обязана составлять соответствующее постановление, что фактически освобождает чины судебной полиции от какого-либо контроля и ставит под серьезную угрозу права граждан. По этому поводу газета «Монд» в начале 1971 год писала следующее:
«Есть ли у вас_ постановление «а обыск? Такой вопрос часто задается полицейским, которые собираются произвести обыск в жилище частного лица. Полицейские, которые, как часто утверждают, не очень придают значения этому элементу процедуры, обыкновенно отоеча-ют, что у них нет такого постановления и им оно не нужно.
Это совершенно верно: постановление на производство обыска, часто упоминаемое в полицейских романах, во Франции не существует...
Обыск без постановления не рассматривается, следовательно, как злоупотребление властью, поскольку уголовно-процессуальный кодекс не содержит никакого намека на этот документ».
Предварительное дознание. В тех случаях, когда нет оснований для применения процедуры дознания в отношении явных преступлений и деликтов, полиция проводит так называемое предварительное дознание. Предварительное дознание — наименее формализированиая разновидность предварительного расследования, производимого полицией во Франции. В этом отношении оно очень схоже с полицейским дознанием в англо-американском уголовном процессе. Ввиду такой его особенности принято утверждать, что предварительное дознание носит полуофициальный (официозный) характер. Отсюда, однако, не следует, что оно тем самым теряет процессуальный характер и его результаты не имеют значения для последующего производства по делу. Совсем наоборот: материалы предварительного дознания оказывают существенное влияние на судьбу уголовного дела как при предварительном следствии у следственного судьи, так и при судебном разбирательстве.
Предварительное дознание может быть начато судебной полицией не только по указанию прокурора, но и по собственной инициативе. УПК не устанавливает никаких процессуальных оснований, необходимых для его начала. Это дает полиции возможность производить предварительное дознание по любому поводу, даже при отсутствии определенных данных о совершении уголовно наказуемого деяния. На производство предварительного дознания уполномочены не только офицеры, но и агенты судебной полиции.
Предварительное дознание ввиду почти полного отсутствия процессуальной регламентации широко используется взамен других форм предварительного расследования. Полиция осуществляет предварительное дознание взамен процедуры дознания в отношении явных преступлений и деликтов, а иногда и вместо предварительного следствия (кроме тех случаев, когда проведение предварительного следствия считается по закону обязательным). Предварительное дознание разрешается проводить и после окончания предварительного следствия, если прокуратуре понадобится получить дополнительные сведения по делу для непосредственного представления их во время судебного разбирательства.
На практике судебная полиция проводит в ходе предварительного дознания любые следственные действия: осмотры,, обыски, выемки, допросы подозреваемых и свидетелей и т. д. Правда, ст. 76 УПК устанавливает, что для производства обыска, выемки или осмотра жилого помещения требуется получить согласие заинтересованных лиц и, следовательно, принуждение применено быть не может. Но такого рода ограничение, по мнению комментаторов УПК, носит иллюзорный характер. «Можно сомневаться, — пишут профессора Парижского университета Г. Стефани и Ж. Левассер, — в полной эффективности этих положений. В самом деле, когда заинтересованное лицо отказывается дать согласие, можно опасаться, что должностные лица судебной полиции дадут понять, что интересы предварительного дознания обязывают задержать его (поскольку его отказ дает основание для серьезных подозрений) и препроводить для производства допроса в качестве подозреваемого в соответствующем помещении».
Итак, общим для обеих вышеупомянутых разновидностей полицейского дознания во Франции является почти полное отсутствие процессуальных гарантий, направленных на защиту интересов личности. Вследствие преобладающей роли полицейского дознания это обстоятельство накладывает соответствующий отпечаток на всю стадию предварительного расследования во французском уголовном процессе.
Предварительное следствие. Во французском уголовном процессе проведение предварительного следствия является исключительной функцией следственного судьи (а по делам о преступлениях, совершенных несовершеннолетними,— судьи по делам несовершеннолетних).
Само наименование «следственный судья» (juge d'instruction) не должно вводить в заблуждение. Французский следственный судья не имеет, например, ничего общего с судьей, проводящим предварительное рассмотрение (examining justice) в английском уголовном процессе. Если examining justice лишь рассматривает и фиксирует представленные сторонами доказательства, не занимаясь их собиранием в той или иной форме, то следственный судья по своему процессуальному положению прежде всего следователь, хотя он и принадлежит к судейскому корпусу. Однако для французских юристов наименование «следственный судья» имеет еще свой особенный смысл, связанный как с историей уголовного процесса во Франции, так и с характером выполняемых таким судьей функций.
Кодекс уголовного расследования 1808 года, действовавший до вступления в силу нового УПК 1958 года, в своей первоначальной редакции отводил следственному судье главным образом роль должностного лица, уполномоченного только на производство следственных действий, направленных на выяснение обстоятельств совершенного уголовно наказуемого деяния. В области расследования этот судья пользовался процессуальной самостоятельностью. Что касается решений, связанных с дальнейшим движением дела (прекращение дела, передача дела в суд для проведения судебного разбирательства), то следственный судья не имел права принимать их своей властью и должен был обращаться с соответствующим представлением в совещательную камеру суда, которая и принимала решение. Совещательные камеры, фактически не выполнявшие возложенных на них контрольных функций и обычно соглашавшиеся с позицией следственного судьи, были Ликвидированы на основании (акона от 17 июля 1856 г. Но и в наши дни во Франции сохранился взгляд на следственного судью, с одной стороны, как на должностное лицо, выполняющее функцию расследования, а с другой стороны, как на судью, оценивающего результаты расследования и принимающего решения, которые касаются направления дела или вопроса о применении меры пресечения. Судебной практикой был выработан специальный термин для обозначения решений, принимаемых следственным судьей в качестве судьи, — «юрисдикционные постановления» (ordonnances juridictionnelles). С принятием УПК 1958 года этот термин стал употребляться и в тексте закона. Неюриедикционными (административными) считаются постановления, выносимые следственным судьей в качестве следователя (о вызове обвиняемого, о производстве обыска и т. и. ). Такое подразделение постановлений на две группы имеет существенное значение при определении порядка их обжалования и установлении перечня процессуальных документов, доводимых до сведения защитника обвиняемого.
Следственные судьи комплектуются из числа судей высших трибуналов (второй ступени системы французской юстиции). Назначение на должность следственного судьи производится сроком на три года декретом президента республики. Кандидатуры на должность следственного судьи предлагаются министром юстиции, который учитывает при этом мнение Высшего совета магистратуры. В таком же порядке срок полномочий следственного судьи может быть продлен на последующие три года. Учитывая, что позиция следственных судей по некоторым уголовным делам, получившим широкий общественный отзвук, может иметь большое политическое значение, кандидатуры желающих занять эту должность тщательно фильтруются. Как отмечалось на организованном несколько лет назад Французской коммунистической партией коллоквиуме, в котором приняли участие видные французские юристы, при назначении на должность следственного судьи в первую очередь учитываются не профессиональные способности кандидатов, а их преданность существующему режиму, с тем чтобы при необходимости можно было оказывать воздействие на ход предварительного следствия в благоприятном для властей направлении.
При каждом высшем трибунале имеется один или несколько следственных судей (при высших трибуналах в густонаселенной местности их число может доходить до 70).
В тех высших трибуналах, где нагрузка следственных судей незначительна, они вправе участвовать в качестве судей в судебном разбирательстве по тем уголовным делам, по которым они не проводили предварительного следствия.
Предварительное следствие обязательно по всем делам о преступлениях и факультативно, если совершен деликт. Кроме того, прокурор вправе потреб9вать проведения предварительного следствия по делам о проступках (такое требование заявляется главным образом в тех случаях, когда личность преступника не установлена).
Производство предварительного следствия обязательно также по делам о деликтах, если уголовно наказуемое деяние совершено несовершеннолетним в возрасте до 18 лет.
Дела, по которым проводится предварительное следствие, составляют примерно 15% от общего числа дел возбуждаемых прокуратурой. Но это не означает, что столь же велик вклад, вносимый лично следственным судьей в расследование уголовных дел. Большинство дел, поступающих к следственному судье после полицейского дознания, обычно почти полностью закончено расследованием. Следственному судье остается только ознакомиться с материалами, собранными судебной полицией, и выполнить по делу незначительные формальности.
При оценке той роли, которую играет следственный судья во французском уголовном процессе, не следует забывать, что его фактические возможности как следователя, действующего единолично, весьма и весьма ограниченны. Его техническое оснащение примитивно (французские авторы не без иронии замечают, что все, чем обладает следственный судья, — это телефон, по которому он сообщает о своих делах прокурору, а также связывается с полицией и экспертами, практически действующими без его контроля2). На деле он совершенно беспомощен без активного содействия полиции, находящейся в полном распоряжении исполнительной власти. У правительства почти всегда существует реальная возможность парализовать следствие по тем делам, по которым полное выяснение всех обстоятельств было бы для правящих кругов нежелательным.
3. Италия
Соотношение форм предварительного расследования.
Для итальянского уголовного процесса характерно значительное своеобразие в организации предварительного расследования. Прежде всего это своеобразие проявляется в характере форм предварительного расследования. Этих форм три: 1) полицейское дознание, 2) суммарное следствие и 3) формальное следствие. Если полицейское дознание и формальное следствие могут быть с известной степенью приближения соответственно уподоблены таким существующим во французском уголовном процессе формам предварительного расследования, как полицейское дознание и предварительное следствие, то суммарному следствию — предварительному расследованию, производимому претором и прокурором, найти аналога во Франции нельзя.
В соответствии с законом при расследовании каждого из уголовных дел может быть использована любая из перечисленных форм предварительного расследования. Выбор той или иной формы зависит от степени сложности расследования, от количества и разновидностей необходимых следственных действий, а также от того, какое значение придается властями тому или иному делу. Существенное значение при этом имеет то обстоятельство, что если при полицейском дознании задержание лиц, подозреваемых в совершении преступления, возможно только на короткий срок, то при суммарном следствии, а тем более при формальном следствии содержание обвиняемых в предварительном заключении допустимо в течение длительного времени.
Таким образом, в отличие от Франции, где, например, по делам о преступлениях проведение предварительного следствия следственным судьей во всех случаях совершенно обязательно, в итальянском уголовном процессе строгой зависимости между отдельными категориями дел и формами предварительного расследования не установлено.
По многим делам предварительное расследование осуществляется последовательно в каждой из этих форм. При определенных условиях возможен переход не только от менее к более сложной форме (полицейское дознание— суммарное следствие—формальное следствие), но и наоборот, после формального следствия допустимо суммарное следствие.
При проведении полицейского дознания процессуальные гарантии действуют в наименьшем объеме. Совокупность процессуальных гарантий, предусмотренных для суммарного и формального следствия, примерно одинакова, хотя предпочтение в этом отношении, безусловно, должно быть отдано формальному следствию.
Полицейское дознание и суммарное следствие начинаются без оформления специального процессуального документа о возбуждении уголовного дела и предшествуют официальному возбуждению уголовного преследования, производимому прокуратурой. Формальное следетвие, напротив, может производиться только после возбуждения уголовного преследования, т. е. при поступлении к следственному судье требования прокурора о производстве формального следствия или его ходатайства об отказе в возбуждении уголовного преследования, коль скоро следственный судья посчитает такое ходатайство необоснованным.
Органы полицейского дознания. Органами полицейского дознания в Италии являются полиция, прокурор, претор и некоторые другие служащие государственной администрации. Решающая роль принадлежит, как и во Франции, судебной полиции, которая во многом схожа с французской судебной полицией. Такое сходство имеет определенную историческую основу, ибо на территории Италии судебная полиция впервые появилась в покоренных Наполеоном итальянских государствах.
Судебную полицию в Италии составляют прежде всего служащие административной полиции: карабинеры (военная полиция) и чины службы безопасности. Кроме того, в нее входят таможенные служащие, финансовые агенты, мэры коммун, а также другие государственные чиновники, уполномоченные законом на выполнение обязанностей судебной полиции.
Как правило, служащие судебной полиции совмещают деятельность по производству предварительного расследования со своими обычными служебными обязанностями. Лишь небольшое число должностных лиц полиции постоянно прикреплено к следственным судьям для выполнения отдельных поручений при производстве предварительного расследования.
Должностные лица, входящие в состав судебной полиции, подразделяются на офицеров, унтер-офицеров и агентов. Как и во Франции, чины судебной полиции наделены в соответствии с их рангом разным объемом полномочий по производству предварительного расследования.
В соответствии с Конституцией Италии 1947 года гарантом соблюдения законности в деятельности полиции должна выступать судебная власть, призванная осуществлять за ней контроль. В ст. 220 УПК 1930 года указано, что все должностные лица судебной полиции подчиняются генеральным прокурорам при апелляционных судах и стоящим ступенью ниже республиканским прокурорам. Чины судебной полиции действуют под руководством прокуроров, но обязаны выполнять распоряжения следственного судьи и претора.
Должностные лица судебной полиции, старшие по положению в данном судебном округе, не могут быть отстранены от исполнения своих обязанностей без согласия генерального прокурора при апелляционном суде. Повышение по службе офицеров и агентов судебной полиции может быть произведено также только с его одобрения. Он же вправе накладывать на служащих судебной полиции дисциплинарные взыскания.
Находясь в функциональном подчинении у представителей судебной власти, должностные лица судебной полиции в то же время состоят в служебном подчинении у своих административных начальников. Нередки случаи, когда чины судебной полиции получают разные указания от судебных властей и от своих непосредственных начальников по служебной линии. Авторитет административных начальников оказывается, как правило, более весомым, а судебная власть остается посрамленной.
Таким образом, на практике судебный контроль за деятельностью судебной полиции является в значительной степени номинальным.
В числе должностных лиц, уполномоченных на производство полицейского дознания, мы назвали также претора. Из крупных капиталистических государств только в Италии мы встречаем в системе уголовной юстиции такое своеобразное должностное лицо, как претор (итал. pretore от лат. praetor — в Древнем Риме первое после консула должностное лицо, осуществлявшее верховную судебную власть). Его основная функция — выступать в качестве судьи, рассматривающего по первой инстанции дела о менее опасных уголовно наказуемых деяниях, за которые предусмотрено лишение свободы на срок до 3 лет и (или) штраф. Однако в отличие от других судей, входящих в систему уголовной юстиции, претор не только осуществляет судебное разбирательство но делам, входящим в его компетенцию, но и проводит по ним предварительное расследование (в случае необходимости при содействии полиции). Когда предварительное расследование окончено, претор, вынося постановление о вызове в суд, возбуждает тем самым уголовное преследование. В этом случае он выполняет функцию, присущую в Италии обычно, прокурору. Если в составе претории нет других судей, претор вправе рассмотреть по существу даже дело, которое он сам расследовал. А поскольку в подавляющем большинстве преторий (в 797 из 979) имеется только по одному судье, совмещение претором обязанностей следователя и судьи распространено очень широко.
Такое смешение процессуальных функций в деятельности претора, которое напоминает феодальный инквизиционный процесс, несомненно, неблагоприятно сказывается на отправлении уголовного правосудия.
Полицейское дознание. Нормы итальянского УПК 1930 года в ныне действующей редакции устанавливают настолько широкие рамки полицейского дознания, что эта фа'за уголовного процесса оказывает существенное влияние на весь последующий ход уголовного судопроизводства. В ст. 219 УПК говорится: «Судебная полиция должна, действуя также и по собственной инициативе, собирать сведения о совершенных преступлениях, пресекать их, обеспечивать доказательства, разыскивать виновных и устанавливать все то, что может оказаться необходимым для применения уголовного закона». Таким образом, в этой формулировке, по существу, почти полностью исчерпаны задачи, стоящие в цел/ш перед предварительным расследованием как стадией уголовного процесса. Соответственно с этими задачами сформулированы нормы о полномочиях судебной полиции при производстве полицейского дознания.
Как и во Франции, для начала дознания судебная полиция не нуждается ни в какой санкции судебных органов. В ходе дознания, если это вызывается срочной необходимостью (наличие такой необходимости определяется опять-таки самой полицией), полиция вправе самостоятельно производить самые разнообразные следственные действия: получать объяснения от арестованных, допрашивать свидетелей, проводить опознания, осмотры и очные ставки.
Закон № 497 от 14 октября 1974 г., принятие которого мотивировалось необходимостью усиления борьбы с непрерывно растущей преступностью, отменил сущест* вовавшее в течение пяти предшествующих лет правило, запрещавшее полиции производить допрос лиц, которые содержатся под стражей. Ныне полиции опять разрешено производить допросы арестованных, но с обязательным предварительным уведомлением (хотя бы по телефону) прокурора или претора о намечаемом допросе. К допросу арестованного полиция вправе приступить только в том случае, если прокурор или претор не пожелают провести это следственное действие сами.
Ни один из органов, уполномоченных на производство полицейского дознания, не вправе назначать экспертизу или проводить следственный эксперимент.
При совершении явных преступлений и при розыске лица, сбежавшего из-под стражи, судебная полиция имеет право производить обыски в любое время дня и ночи без санкции судебных властей.
Итальянской судебной полиции предоставлены также широкие полномочия по задержанию граждан.
Еще несколько лет назад между процессуальной регламентацией полицейского дознания и формального следствия существовала значительная разница, так как и принципе полиции было разрешено руководствоваться правилами, установленными для формального следствия, лишь, как говорилось в ст. 225 УПК, «поскольку это возможно». Только с принятием в результате длительных усилий демократической общественности закона № 932 от 5 декабря 1969 г. процессуальные гарантии прав личности во время полицейского дознания были несколько расширены: более точно сформулированы права обвиняемого, увеличен объем прав защитника обвиняемого, изменен порядок допроса обвиняемого и т. п.
Как бы ни менялась процессуальная регламентация полицейского дознания в Италии, при оценке изменений надо всегда иметь в виду, что в решениях кассационного суда Италии на протяжении многих лет подчеркивается: полиция обязана соблюдать процессуальные правила при производстве расследования лишь в той мере, в какой они не противоречат необходимости действовать без промедления.
Поскольку полицейскому дознанию почти всегда свойственна оперативность, отступления от процессуальных правил в силу сложившейся практики превращаются в норму. Признание доказательственной силы за данными, добытыми полицией незаконным путем, целиком зависит от усмотрения судьи. Для признания таких данных доказательствами достаточно, чтобы судья удостоверился в том, что полиции действительно было необходимо действовать в спешном порядке.
Суммарное следствие. Суммарное следствие проводится претором и республиканским прокурором, т. е. должностными лицами, на которых в стадии предварительного расследования официально возложено осуществление функции обвинения. В принципе, предварительное расследование в форме суммарного следствия допустимо по любому делу независимо от тяжести совершенного преступления (претор, однако, не может. выходить за пределы своей компетенции). В результате во многих случаях суммарное следствие может применяться взамен формального следствия, причем его материалы имеют в суде такую же доказательственную силу, что и акты формального следствия. Суммарное следствие занимает значительное место в общем объеме предварительного расследования: в порядке суммарного следствия расследуется до 80% дел.
Какими же критериями руководствуются органы предварительного расследования, решая произвести суммарное следствие? Претор проводит суммарное следствие, если не считает возможным ограничиться полицейским дознанием (в частности, когда он находит нужным провести такое следственное действие, как следственный эксперимент, либо назначить экспертизу, либо применить в качестве меры пресечения предварительное заключение).
Суммарное следствие широко применяется и по уголовным делам, подсудным трибуналам и судам присяжных. Как уже говорилось, претор уполномочен рассматривать уголовные дела о преступлениях, караемых лишением свободы на срок до 3 лет. К компетенции суда присяжных отнесено рассмотрение дел о строго определенных категориях преступлений: государственных преступлениях, сопровождаемых насилием массовых беспорядках, убийствах и некоторых других. Компетенция же трибуналов, составляющих вторую ступень системы уголовной юстиции в Италии, определяется по методу исключения: то, что не подсудно претору исуду присяжных, подсудно трибуналу. Обычно в производстве трибунала оказываются дела о преступлениях, по которым может быть назначено наказание в виде лишения свободы на срок от 3 до 12 лет.
По делам, подсудным трибуналам и судам присяжных, суммарное следствие применяется уже не в качестве альтернативы полицейскому дознанию, а взамен формального следствия, что, естественно, ухудшает возможности обвиняемого по защите своих интересов.
Как указано в законе, суммарное следствие по делам, подсудным трибуналам и судам присяжных, проводится при наличии одного из следующих обстоятельств:
1) обвиняемый застигнут на месте преступления;
2) обвиняемый на допросе сознался в совершенном им преступлении, а проведение дальнейших следственных действий не представляется необходимым;
3) собраны убедительные доказательства совершения обвиняемым преступления, караемого лишением свободы на определенный срок или менее тяжким наказанием (ст. 389 УПК).
Оценка обстоятельств, дающих возможность прибегнуть к суммарному следствию, производится прокурором. Обычно прокурор применяет суммарное следствие в тех случаях, когда дело приобрело слишком большое общественное значение и в связи с этим возникла необходимость в быстрейшем окончании предварительного расследования. Это означает, что дела, приобретающие сколько-нибудь заметное политическое звучание, расследуются органом, находящимся в прямом подчинении исполнительной власти и с особой готовностью выполняющим получаемые от нее установки.
Прокурор и -претор, осуществляющие суммарное следствие, вправе производить все следственные действия, «а которые уполномочен следственный судья. Считается, однако, что прокурор не должен назначать во время суммарного следствия экспертизу, требующую сложных исследований, и значительной затраты времени. Когда же провести по делу сложную экспертизу все-таки необходимо, должно быть назначено формальное следствие (это правило не распространяется на суммарное следствие, проводимое претором).
В принципе, суммарное следствие должно вестись в соответствии с теми же правилами процедуры, которые установлены для формального, следствия, но, как говорится в законе (ст. 392 УПК), «поскольку они применимы». Эта оговорка приобрела особое значение после того, как законом № 517 от 18 июля 1955 г. были заметно расширены полномочия защитников при формальном следствии. После издания этого закона кассационный суд постановил, что предусмотренное данным законом расширение процессуальных гарантий при формальном следствии не распространяется «а суммарное следствие, так как это несовместимо с быстротой, с которой должно проводится суммарное следствие, а также с присущим ему инквизиционным характером производства.
Лишь спустя десять лет после издания закона от 18 июля 1955 г. конституционный суд решением от 26 июня 1965 г. признал неконституционной содержащуюся в ст. 392 УПК оговорку «поскольку они применимы». Это, впрочем, не означает, что процессуальная регламентация суммарного следствия и формального следствия стала совершенно одинаковой. Так, в отличие от порядка, существующего при формальном следствии, при суммарном следствии производство по делу остается секретным даже после того, как расследование считается законченным. В результате этого ни обвиняемый, ни его защитник не получают возможности перед направлением дела в суд ознакомиться с его материалами и представить замечания по делу?, что не может не сказаться на полноте и объективности судебного разбирательства.
Формальное следствие. Оно проводится следственными судьями, состоящими три трибуналах и назначаемыми из числа членов трибуналов. В некоторых случаях формальное следствие может производиться также членами следственных камер при апелляционных судах.
Предварительное расследование в порядке формального следствия осуществляется по делам, подсудным суду присяжных или трибуналу, в тех' случаях, когда отсутствуют основания для проведения суммарного следствия. Поэтому формальное следствие является менее
распространенной разновидностью предварительного расследования. В частности, проведение предварительного расследования в порядке формального следствия признается необходимым: 1) по делам, по которым может быть назначено наказание в виде каторжных работ; 2) если обвиняемый содержится под стражей более 40 дней (во время суммарного следствия); 3) когда имеются сомнения в отношении личности обвиняемого.
Для формального следствия характерна исключительная медлительность, что особенно тяжело отражается на положении тех обвиняемых, которые находятся в предварительном заключении. Два года—-обычная продолжительность формального следствия. Как отмечают сами итальянские юристы, волокита по уголовным делам является одним из свидетельств глубокого кризиса буржуазного правосудия в Италии. Несмотря на неоднократно проводимые в последние годы амнистии, одной из целей которых была разгрузка судов от накопившихся уголовных дел, средняя продолжительность производства по уголовному делу ежегодно возрастала на 4,4 %.
Причинами такой, мягко говоря, медлительности являются: значительная загрузка следственных судей (в производстве одного судьи подчас одновременно находится до 60—80 дел), задержки при производстве экспертиз, недостаточность вспомогательного персонала, плохое техническое оснащение следственных судей, а также многие другие обстоятельства. На работе следственных судей, несомненно, также сказывается бюрократический стиль деятельности, присущий итальянскому буржуазному государственному аппарату.
При производстве формального следствия следственному судье предоставлены очень большие полномочия.
Он может самостоятельно производить любые следственные действия и давать поручения об их проведении судебной полиции. Следственный судья обладает правом на применение в отношении обвиняемого длительного предварительного заключения.
4. Федеративная Республика Германии
До 1974 года в ФРГ существовали две основные формы предварительного расследования: дознание, проводившееся прокурором и другими должностными лицами, которые действовали под его руководством (главным образом полицией), и предварительное следствие, производство которого доверялось следственному судье. Надо заметить, что предварительное следствие, при котором процессуальные гарантии были не столь урезаны, как при дознании, всегда оказывалось оттесненным на второй план. С принятием Первого закона о реформе уголовного судопроизводства от 9 декабря 1974 г.4 предварительное следствие было упразднено и предварительное расследование стало производиться только в форме дознания.
Раздел УПК ФРГ, содержащий нормы о дознании, носит наименование «Подготовка публичного обвинения».
Целью дознания в первую очередь считается сбор материалов, необходимых для решения вопроса о возбуждении уголовного преследования, и поэтому именно прокуратуре, как органу, осуществляющему уголовное преследование, отведена ведущая роль в проведении дознания. Западногерманские процессуалисты, желая подчеркнуть главенствующее положение прокуратуры во время дознания, часто называют ее «хозяином дознания» (Herr des Ermittlungsverfahren). Из этого, впрочем, не следует делать вывода, что именно прокуратура расследует большинство уголовных дел. На практике ОСНОВНЫМ органом, проводящим дознание, является полиция, в то время как на долю прокуратуры приходится не более 2% дел.
Полиция организационно совершенно независима от прокуратуры и находится, как правило, в подчинении министерств внутренних дел отдельных западногерманских земель, но в ходе уголовного судопроизводства она обязана «выполнять предложения или поручения прокуратуры» (ст. 161 УПК).
В землях существуют разнообразные полицейские службы, должностные лица которых в той или иной степени уполномочены на участие в производстве дознания. Гак, в земле Бавария имеется общинная и государственная полиция. В состав государственной полиции входят земельная, оперативная, пограничная и уголовная полиция.
Если в расследовании преступления наряду с уголовной полицией принимают участие и другие полицейские службы, то уголовной полиции всегда принадлежит руководящая роль.
На основании закона от 8 марта 1951 г. в Висбадене в 1953 году было создано Федеральное управление уголовной полиции (Bundeskriminalamt). Это управление осуществляет координацию деятельности служб уголовной полиции отдельных земель и проводит расследование в отношении некоторых особо тяжких преступлении. Имеющиеся в составе федерального управления уголовной полиции группы безопасности контролируют деятельность политических отделов земельных управлении уголовной полиции, а также проводят по поручению федерального генерального прокурора расследование по наиболее важным политическим делам.
Среда служащих полиции и других представителей государственной администрации, которые в тех или иных формах принимают участие в предварительном расследовании, наиболее широкими полномочиями пользуются так называемые вспомогательные служащие прокуратуры (Hilfsbeamte der Staatsanwaltschaft)—западногерманская разновидность судебной полиции. Включение в число вспомогательных служащих "Прокуратуры производится по распоряжению правительств земель или земельных органов управления юстицией (ст. 152 закона о судоустройстве). Права вспомогательных служащих прокуратуры предоставлены не персонально отдельным чиновникам, а целым категориям государственных должностных лиц.
В отношении некоторых групп государственных служащих не требуется издания специального распоряжения, ибо на основании закона они пользуются правами вспомогательных служащих прокуратуры в силу своего должностного положения (служащие уголовной полиции, охотничьи инспектора и др.).
Полномочия полиции при производстве дознания формально несколько ограниченны, но на деле эти ограничения не имеют серьезного значения.
Во-первых, полномочиями по производству таких принудительных следственных действий, как обыск, выемка и медицинское освидетельствование (в частности, взятие крови на исследование), могут пользоваться наряду с судьей и прокурором не все полицейские чиновники, а только те из них, которые входят в состав вспомогательных служащих прокуратуры. Это ограничение, однако, нужно понимать только в том смысле, что распоряжения о производстве этих действий могут отдать только указанные лица, в то время как их непосредственное проведение может быть поручено любому служащему полиции.
Во-вторых, в арсенале чинов полиции, не входящих в состав вспомогательных служащих прокуратуры, имеются весьма важные полномочия, дающие им возможность принимать активное участие в производстве дознания. Они вправе допрашивать обвиняемых и свидетелей, производить задержание, осуществлять принудительные меры, связанные с установлением личности обвиняемого (фотографирование, отобрание отпечатков пальцев, запись голоса и др.).
В-третьих, федеральным законодательством предусмотрено, что полиция не может без соответствующего распоряжения судьи принудить обвиняемого или подозреваемого (если нет оснований для производства задержания), а также свидетеля или эксперта к явке для дачи показаний. Но в землях местное законодательство наделяет полицию в тех или иных пределах правом на принудительный привод обвиняемых и свидетелей.
Некоторые принудительные меры во время дознания могут быть осуществлены только властью судьи или суда, к которым в соответствующих случаях должны обращаться с ходатайством полиция или прокурор. К таким мерам, в частности, относятся применение предварительного заключения, помещение в лечебное учреждение и временное изъятие прав на вождение автомото-транспорта.
Теоретически считается, что полиция, получив сообщение о совершении уголовно наказуемого деяния, вправе произвести только не терпящие отлагательства следственные действия, а затем обязана передать все материалы в прокуратуру (см. ст. 163 УПК). Однако представление материалов дознания прокурору отнюдь не означает, что полиция с этого момента устраняется от ведения дознания. По серьезным и требующим многочисленных следственных действий уголовным делам производство ведется в двух экземплярах, что дает возможность полиции беспрепятственно продолжать расследование даже после передачи дела прокурору.
На практике, особенно в больших городах, полиция, не ограничиваясь выполнением первоначальных следственных действий, проводит дознание по делу до конца и лишь после этого представляет материалы в прокуратуру для решения вопроса о возбуждении уголовного преследования.
Как уже говорилось, в уголовном процессе ФРГ определенное участие в дознании принимает и судья. В отличие от претора, который в итальянском уголовном процессе вправе производить дознание в полном объеме, западногерманский судья в соответствующих случаях вступает в дознание лишь для производства отдельных процессуальных действий, что не влечет за собой изъятие дела из производства полиции или -прокурора. Судья, принимающий эпизодическое участие в дознании, именуется судьей-дознавателем. В роли такого судьи обычно выступает участковый судья. По делам, подсудным по первой инстанции высшему суду земли, в расследовании может принять участие судья-дознаватель этого суда. Если расследование ведется генеральной федеральной прокуратурой, то в дознании возможно участие судьи-дознавателя верховного федерального суда.
Акты, осуществляемые судьей-дознавателем, носят название «процессуальные действия в порядке судебного расследования (richterliche Untersuchungshandlun-gen)». К числу таких актов относятся как принудительные меры, о которых было сказано выше, так и следственные действия, проводящиеся с целью закрепления данных, которые имеют существенное значение для дела. Судья-дознаватель вправе потребовать от эксперта представления заключения, вызвать и допросить обвиняемого и свидетелей, а также произвести любое другое следственное действие, если это представляется необходимым. Если вызванные к судье свидетели и эксперты отказываются от принесения присяги и дачи показаний (представления заключения), то они могут быть оштрафованы и на них может быть возложена обязанность выплатить судебные издержки. Кроме того, по отношению к свидетелям разрешается применить прямое принуждение, чтобы добиться от них дачи показаний: свидетели, отказывающиеся давать показания, помещаются по распоряжению судьи-дознавателя под стражу до окончания производства по делу в суде первой инстанции, причем содержание под стражей по этим основаниям может продолжаться до шести месяцев. При вызове в полицию в аналогичных ситуациях подобных последствий для свидетелей и экспертов не наступает.
Необходимость участия судьи в дознании обусловливается также тем, что во время рассмотрения дела по существу протоколам следственных действий, произведенных судьей, формально придается большая доказательственная сила по сравнению с прочими материалами дознания.
Следственные действия проводятся судьей-дознавателем по ходатайству прокуратуры, а в неотложных случаях по просьбе полиции. Судья вправе отказать в производстве следственного действия только в том случае если ходатайство о его проведении находится в противоречии с законом, но оно не может быть отклонено под тем предлогом, что проведение следственного действия нецелесообразно или что в нем нет необходимости. Реформа 1974 года в значительной мере уравняла процессуальные полномочия прокурора, подчиненного исполнительной власти, с полномочиями участвующего и дознании судьи, так как прокурор получил такие права, которыми ранее пользовался только судья. По новому законодательству прокурор вправе доставлять приводом свидетелей и экспертов, отказывающихся от явки. Свидетели обязаны дать показания прокурору, а эксперты, кроме того, представить заключения. Однако прокурору по-прежнему не разрешено производить допрос под присягой.
Прокурор, как судья, имеет право возложить на свидетеля и эксперта обязанность уплатить судебные издержки, вызванные неосновательным отказом от дачи показаний или представления заключения, и наложить на них штраф. Но в отличие от судьи прокурор не вправе применить к свидетелю в случае неуплаты штрафа дисциплинарный арест: соответствующее решение' по его ходатайству может быть принято только судьей.
5. Англия.
Определение основных форм предварительного расследования в уголовном судопроизводстве тех капиталистических стран, где существует смешанная форма уголовного процесса, как мы убедились, не представляет особой сложности, ибо момент возбуждения уголовного преследования служит той границей, которая позволяет более или менее четко отделить предварительное следствие от полицейского дознания. Значительно сложнее выявить внутреннюю систему предварительного расследования в английском уголовном процессе и уголовном процессе тех капиталистических государств, где уголовное судопроизводство организовано по английскому образцу.
В английском уголовном процессе предварительное расследование начинается с того момента, когда обвинитель приступает к отысканию и закреплению доказательств, и продолжается до, тех пор, пока не прекращается сбор доказательств, могущих быть представленными для рассмотрения в суде первой инстанции. Исходя из этого деятельность полиции по сбору доказательств до рассмотрения дела в суде первой инстанции надлежит расценивать как предварительное расследование. Что касается предварительного рассмотрения1, то в этой фазе процесса, с одной стороны, получают процессуальное закрепление собранные сторонами доказательства, а с другой — формулируется обвинение, проверяется его обоснованность, исследуется доводы и доказательства представленные защитой обвиняемый знакомится с доказательствами, собранными обвинением. Следовательно, при предварительном рассмотрении продолжают выполняться функции, присущие предварительному расследованию, что дает возможность отнести предварительное рассмотрение к стадии предварительного расследования.
Определив примерные рамки предварительного расследования в английском уголовном процессе, необходимо теперь ответить на вопрос, в каких формах оно происходит.
При изложении форм предварительного расследования в капиталистических государствах со смешанной системой уголовного процесса мы исходили прежде всего из того, что говорит по этому поводу уголовно-процессуальный закон. Поскольку установить это не представляло особого труда, нам не приходилось заниматься специальным выяснением того какой критерий положен в основу разграничения форм предварительного расследования.
По мнению С. Вальтося, критерием выделения различных форм предварительного расследования служат следующие признаки: 1) Пределы расследования, 2) органы расследования, 3) Характер дела, 4) степень формализации и 5) продолжительность расследования. Но не всем этим признакам С. Вальтось придает одинаковое значение. В качестве решающего фактора для выделения форм предварительного расследования он называет степень формализации, другими словами, процессуальный режим предварительного расследования. Именно этим признаком пользуются для разграничения форм предварительного расследования в буржуазном уголовном процессе смешанной формы.
В английском уголовном судопроизводстве формы предварительного расследования в том понимании, которое присуще капиталистическим государствам со смешанной системой уголовного процесса, отсутствуют, ибо само понятие предварительного расследования в англосаксонских странах не укладывается в обычные рамки.
Предварительное расследование в Англии даже официально не рассматривается как деятельность, направленная на выяснение всех обстоятельств дела независимо от того, свидетельствуют ли они против обвиняемого пли в его пользу. Целью предварительного расследования признается установление совокупности - доказательств, которая бы позволила подтвердить правильность обвинительного тезиса в такой степени, чтобы у суда не возникало «разумных сомнений», или хотя бы предположительно установить виновность обвиняемого с такой степенью вероятности, которая дала бы возможность направить дело в суд для разбирательства по существу, т.е., как говорят английские юристы, установить наличие prima facie case, т. е. «доказательств, убедительных на первый взгляд», до исследования доказательств, представленных защитой. Само это выражение свидетельствует о том, что в ходе предварительного расследования не требуется глубоко и' всесторонне исследовать псе обстоятельства дела, а достаточно лишь собрать такие обвинительные доказательства, которые «на первый взгляд» будут достаточно убедительно говорить о виновности обвиняемого. Следовательно, при формулировании целей предварительного расследования в английском уголовном процессе заведомо ограничиваются как предмет, так и пределы доказывания.
Обвинительным доказательствам, представляемым властями, английские суды оказывают явное предпочтение, особенно по делам о политических преступлениях. Пользуясь этим, полицейские нередко дают ложные показания, ссылаясь на записи, сделанные ими в записных книжках, или неправильно воспроизводя по памяти высказывания обвиняемого, интерпретируя их как преступные.
В виде общего правила на обвиняемого возлагается обязанность доказывания таких обстоятельств, как невменяемость, алиби, а также всех других опровергающих обвинение обстоятельств, которые лично известны обвиняемому, и др.
При предварительном расследовании по делам о многих преступлениях, предусмотренных статутами, обязанность доказывания, лежащая на обвиняемом, еще более расширяется. Мы имеем в виду случаи, когда законом установлены так называемые фактические презумпции: если доказано определенное обстоятельство, которое в обычных условиях может служить лишь одним из доказательств совершения преступления, презюмируется, что преступление было совершено, если обвиняемому не удастся доказать обратного. Например, обнаружение у какого-либо лица, находящегося на улице или в общественном месте, предметов, в отношении которых существует разумное предположение, что они могли быть украдены, расценивается как незаконное владение, подлежащее уголовному наказанию, если только обвиняемому не удастся доказать законность их приобретения.
Из сказанного следует, что в Англии, за некоторыми изъятиями, предварительное расследование не проводится в полном объеме специально выделенными для этой цели органами и должностными лицами, а является совокупной деятельностью, с одной стороны, органов и лиц, осуществляющих уголовное преследование, а с другой— обвиняемого и представляющих его интересы лиц. Применительно к английскому уголовному процессу можно с полным основанием говорить, что существует предварительное расследование с позиций обвинения и предварительное расследование с позиций защиты.
Роль суда сводится к санкционированию некоторых осуществляемых в ходе предварительного расследования принудительных мер и по определенным категориям дел к предварительному рассмотрению материалов предварительного расследования.
К органам предварительного расследования в традиционном смысле можно отнести только коронера, о котором речь пойдет особо.
Основным, органом, производящим предварительное расследование с позиций обвинения, является полиция.
Полицейское расследование. Имеющая сравнительно недолгую историю английская полиция была создана в первой трети XIX века, т. е. в период, который был назван Mapксом самой позорной и реакционной эпохой английской истории. В 1829 году при деятельном участии министра внутренних дел Роберта Пиля была создана столичная полиция. Позже была сформирована полиция В лондонском Сити, графствах и городских поселениях. В наши дни английская полиция в общих чертах сохранила первоначальную организационную структуру за исключением того, что полиция графств слилась с полицией юродских поселений. Основная особенность организации английской полиции — это формальная разобщенность ее отдельных образований. Непосредственно министру внутренних дел подчинена только столичная полиция. Во главе полиции лондонского Сити стоит назначаемый общим советом Сити комиссар, который независим от начальствующих лиц столичной полиции. Милицейские формирования графств и городских поселений подчиняются специальным полицейским комитетам, образуемым из членов местного самоуправления и мировых судей.
Местные органы власти в лице полицейских комитетов пользуются ограниченной компетенцией по руководству деятельностью полиции, решая только вопросы о финансировании, снабжении и кадрах.
Несмотря на известную автономию отдельных полицейских формирований, министру внутренних дел предоставлен ряд важных полномочий по руководству всей английской полицией. Закон о полиции 1964 года официально закрепил за министром внутренних дел роль органа общего руководства полицией, хотя формально и не возложил на него полную ответственность за деятельность полицейских сил в стране.
Существенное влияние на характер деятельности того или иного полицейского формирования министр внутренних дел может оказывать благодаря предоставленному ему праву сокращать финансирование местной полиции из правительственных фондов, если он посчитает работу формирования недостаточно эффективной. Финансирование возобновляется только после выполнения рекомендаций министра по улучшению деятельности данного полицейского формирования.
Назначение на пост начальника полиции может производиться лишь с одобрения министра внутренних дел.
Министр внутренних дел вправе отстранять от должности начальников полицейских формирований.
Английская полиция является прежде всего органом, выполняющим обязанности по поддержанию общественного порядка. Все ее чины, носящие обычно, за исключением некоторых начальствующих должностных лиц, наименование констеблей, считаются служащими Короны и призваны выполнять ее волю. Основной обязанностью констеблей является «обеспечение королевского мира» и, как следствие этого, предание суду лиц, виновных в его нарушении. Из этой общей формулы проистекают полномочия полиции на производство действий, связанных с розыском и собиранием доказательств, а также на осуществление принудительных мер в отношении лиц, подозреваемых в совершении преступления.
Во время предварительного расследования констебли обладают значительными полномочиями. Правда, при явном превышении констеблем своих прав существует абстрактная возможность привлечения его к гражданско-правовой ответственности но иску лица, интересам которого причинен ущерб. Однако даже в случае удовлетворения иска возмещение выплачивается не за счет констебля, а из государственных средств.
В английской полиции, в отличие от полиции капиталестических государств континентальной Европы, но существует специального корпуса судебной полиции, служащие которой обладали бы особыми полномочиями по производству предварительного расследования. Все английские полицейские (констебли) пользуются примерно равными правами в этой области, причем их полномочия весьма значительны.
В ходе предварительного расследования английская полиция наделена, в частности, таким важным полномочием, как право на производство обыска и выемки. Эти действия могут ею осуществляться как на основании приказа судьи, издаваемого по ее ходатайству, так при наличии определенных обстоятельств и без него.
Порядок выдачи судебного приказа об обыске определяется нормами общего права и правилами, установленными отдельными статутами. По общему праву судья может выдать приказ об обыске только в случае, когда разыскиваются краденые вещи. В то же время существует значительное число статутов, которые предоставляют судье такое полномочие по делам о самых разнообразных преступлениях. Для получения приказа об обыске полиции достаточно подать судье заявление под присягой, в котором ею удостоверяется наличие обоснованного подозрения о том, что в распоряжении определенного лица находятся предметы, относящиеся к преступлению, факт совершения которого установлен. Но детали о краже и некоторых других преступлениях для получения приказа па обыск не требуется даже доказательств того, что само событие преступления бесспорно имело место.
Таким образом, судебные приказы об обыске выдаются без достаточной проверки обоснованности ходатайства о выдаче подобного приказа. Вместе с тем санкционирование судом действий полиции означает, что к ней не может быть предъявлено никаких претензий на необоснованность произведенного ею обыска.
При определенных обстоятельствах обыски по делам о краже, нарушении правил в отношении взрывчатых веществ или правил, касающихся охраны государственной тайны, могут производиться на основании распоряжений руководителей полицейских органов.
Во многих конкретных ситуациях полиции предоставляется право производить обыски по своему усмотрению без санкции каких-либо органов или должностных лиц. Так, полицейские всегда могут обыскать арестованное лицо при условии, что арест произведен на законных основаниях. Если учесть, что основания, дающие право полиции на производство ареста без судебного приказа, весьма многочисленны и разнообразны, следует признать, что она обладает почти неограниченным правом на производство обысков.
Арест определенного лица является достаточным основанием не только для его личного обыска, по и для обыска занимаемого им помещения.
Исключительно широкой свободе действий английской полиции при производстве обысков и выемок способствует и действующее в судах Англии правило о том, что при решении вопроса о допустимости доказательств не имеет значения, каким путем они были добыты — законным или незаконным. Как заявил лорд главный судья Годдард, «критерий, который должен применяться при рассмотрении вопроса о том, допустимо ли доказательство, состоит в выяснении, является ли оно относимым к предмету судебного рассмотрения. Если эго то оно допустимо и для суда не представляет интереса, каким путем оно было добыто».
Без санкции суда английская полиция может подслушивать телефонные разговоры. Для этого служащим милиции достаточно получить разрешение министра внутренних дел.
Те ограничения, которые установлены для устранения употреблений при организации полицией подслушивания, носят в значительной мере иллюзориый характер. Вo-первых, у службы связи отсутствуют технические возможности для установления того, что подслушивание имело место. Во-вторых, если, одно из лиц, участвующих и телефонном разговоре, дает согласие на проведение подслушивания, считается, что эта операция может быть осуществлена без санкции министра внутренних дел.
Подслушивание нередко организуется в политических целях. Его объектом, как правило, являются различные прогрессивные организации и демократически настроенные общественные деятели.
Наряду с подслушиванием полиция в обход закона широко прибегает и к перлюстрации корреспонденции. Официально вскрытие и задержание почтовой корреспонденции является исключительным правом почтовой службы. На практике получение информации о содержании почтовых отправлений организуется секретной полицией, которая затем использует полученные сведения в своих целях. Что касается корреспонденции, получаемой коммунистами, то она систематически просматривается. Не оставляются без «внимания» и члены других прогрессивных организаций.
В Англии полиция формально не обладает правом принудительного привода граждан, если нет оснований гни производства ареста. Тем не менее и при отсутствии в них оснований она не встречает в таких случаях особых итруднений, так как при необходимости полиция всегда может получить приказ о приводе у судьи или коронера.
Корнерское_расследование. Коронер в какой-то_степени может быть уподоблен следственному судье в капиталестических государствах континентальной Европы, но с более ограниченной предметной подследственностю. Появление фигуры коронера в Англии относят к. ХП веку. В давние времена он выполнял самые разные функции, одна из которых заключалась в производстве расследования во всех случаях, когда затрагивались имущественные интересы королевской власти (имелись основания для взыскания штрафа или конфискации имущества), в особенности по уголовным делам. Позднее компетенция коронера была в основном сведена к расследованию по делам об обнаружении трупа, если причина смерти представлялась неестественной или подозрительной. Кроме того, иногда ему приходится выяснять обстоятельства обнаружения кладов с целью установления, кем клад был найден и кто предпринял попытку его сокрытия. В Лондоне коронеры расследуют также дела о поджогах.
Коронеры — это должностные лица, назначаемые советами графств или некоторых городов из числа адвокатов или врачей, получивших наряду с медицинской подготовкой познания в области права. К 1962 году в Англии и Уэльсе имелось 289 коронерских округов с 259 коронерами.
Коронер вправе начинать предварительное расследование по собственной инициативе и проводить необходимые следственные действия, включая также применение принудительных мер, без санкции суда. Свидетели, вызываемые коронером, под страхом уголовной ответственности обязаны явиться и дать показания по делу.
При коронере иногда созывается жюри в количестве от 7 до 11 человек. Результаты коронерского расследования оформляются вердиктом присяжных, который носит название inquisition и является основанием для направления дела на рассмотрение суда присяжных.
Вследствие строго определенного назначения коронерского расследования оно применяется сравнительно редко: в 1960 году в таком порядке было расследовано только 26 305 дел. Сфера коронерского расследования еще более ограничивается потому, что производство расследования коронером вовсе не исключает возможности переменного проведения полицейского расследовании, причем в этом случае полиция использует в своих целях также материалы, собираемые коронером. В случае возбуждения полицией перед судом уголовного преследования по делу в отношении того же факта, по поводу которого ведет расследование коронер, тот в силу предписаний закона обязан прекратить преследование. Предварительное рассмотрение у судьи. Предварительное расследование в Англии в некоторых случаях завершается предварительным рассмотрением дела у судьи. Если обрисовать абстрактную оптимальную модель предварительного рассмотрения, то оно будет выглядеть следующим образом.
В судебное заседание стороны пердстовляют собранные ими доказательства. Эти доказательства подвергаются судом непосредственной проверке в присутствии и с участием сторон. В ходе предварительного рассмотрения выслушиваются доводы сторон, формулируется обвинение и в конечном итоге решается вопрос о том, имеются ли достаточные данные для направления дела в суд.
Эти черты представленной нами модели и послужили основанием для оценки предварительного рассмотрения как «одной из наиболее специфических и существенных гарантий английского правосудия», предполагающей устную, непосредственную и состязательную проверку собранных обвинением доказательств. Однако правильную оценку той роли, какую играет предварительное рассмотрение в английском уголовном судопроизводстве, можно сделать лишь исходя из его реальных особенностей.
Если в какой-то мере допустимо говорить о наличии и английском уголовном процессе судебного контроля над предварительным расследованием, то практически mi может осуществляться только при предварительном рассмотрении, ибо до этого судья, рассматривая поступающие к нему ходатайства о выдаче судебных приказов, сколько-нибудь тщательно не анализирует обоснованность обвинения по существу. Но все дело в том, что предварительное рассмотрение проводится крайне редко.
Предварительное рассмотрение может быть назначено но только по делам с обвинительным актом, т. е. по де лам, подлежащим направлению для судебного разбирательства в суд с участием присяжных. Дела с обвили тельным актом обычно составляют около 3% от общего количества уголовных дел, но далеко не каждое из них поступает на предварительное рассмотрение. После принятия закона об уголовном правосудии 1967 года особенно заметно наметилась линия на сокращение числа дел, передаваемых на предварительное рассмотрение. До 1967 года предварительное рассмотрение не проводилось только по отдельным категориям дел с обвинительным актом (дела, расследованные коронером, дела о клевете на монарха и ряд других). С принятием же закона 1967 года решение вопроса о проведении предварительного рассмотрения в значительной мере было отдано на усмотрение судей.
Изменился и сам характер предварительного рассмотрения: устный допрос свидетелей теперь все чаще заменяется представлением их письменных показаний. Исключения из общего правила о необходимости устного допроса свидетелей при предварительном рассмотрении предусматривались еще в принятом в 1940 году постановлении об отправлении уголовного правосудия в условиях военного времени. В этом постановлении обвинителю разрешалось ссылаться на письменные показания свидетелей без вызова их в судебное заседание. С принятием закона 1967 года исключение в значительной мере превратилось в правило.
Рассмотрение дела с использованием письменных показаний свидетелей возможно в двух вариантах.
Вариант первый. Если для участия в предварительном рассмотрении стороны не вызвали свидетелей, а представили их письменные показания, то суд может не рассматривать содержания показаний и не оглашать их в судебном заседании.
Применение такого упрощенного порядка предварительного рассмотрения не допускается, если обвиняемый не имеет защитника или если обвиняемый либо его защитник заявят перед судом ходатайство о признании обвинения необоснованным. Если стороны не возражают против проведения предварительного рассмотрения без исследования доказательств, а суд соглашается воспользоваться такой возможностью, то, по существу, исход предварительного рассмотрения предрешается и оно завершается решением о предании суду.
Второй вариант. Если хотя бы одна из сторон оспаривает данные, содержащиеся в письменных показаниях, или ходатайствует о вызове свидетелей для допроса, то предварительное рассмотрение проводится в обычном, (в нынешнем понимании) порядке: вызванные свидетели допрашиваются; письменные показания тех свидетелей, на вызове которых стороны не настаивают, оглашаются. Оглашение письменных показаний по усмотрению < уда может быть заменено полностью или частично изложением их содержания, которое производится стороной, представившей данное доказательство.
Письменные показания играют существенную роль при предварительном рассмотрении и тогда, когда свидетель явился в суд лично и дал устные показания. При его допросе сторона, производящая допрос, вправе обращаться к содержанию письменных показаний, с тем чтобы повернуть допрос в благоприятном для себя направлении.
Но даже в тех случаях, когда предварительное рассмотрение проходит в традиционном порядке, с непосредственным исследованием представленных доказательств, суд, как правило, не выполняет в полной мере тex контрольных функций, которые возложены на него на этой ступени процесса. Это объясняется тем, что на протяжении ряда лет, как утверждают английские авторы, у адвокатуры выработалось золотое правило: никогда не задавать вопросов во время предварительного рассмотрения. Бесспорно, пассивность защитника еще больше обесценивает значение предварительного рас смотрения, особенно если учесть, что его проведение Не редко доверяется малоквалифицированным судьям.
6. Соединенные Штаты Америки
В американской литературе органы предварительного расследования принято делить на две основные категории: 1) органы, лишенные права обязывать свидетелем являться по вызову и давать показания, и 2) органы, наделенные таким правом.
Хотя такая классификация является весьма условной, она помогает понять специфику органов предварительного расследования и определить их место в уголовном процессе.
Как это ни странно на первый взгляд, к первой категории относятся органы полиции и прокуратура, в то время как во второй оказываются коронер, судья, производящий предварительное рассмотрение, большое жюри, а также различные правительственные органы, наделенные правом на производство расследования.
В конечном итоге предварительное расследование в американском уголовном процессе складывается из взаимодействия различных органов предварительного расследования, входящих как в первую, так и во вторую категорию.
Полиция. Среди других органов предварительного расследования полиция обладает наиболее многочисленным аппаратом, увеличивающимся год от года (если в 1961 году в ее составе было 413 тыс. служащих, то к 1969 году их количество достигло 489 тыс.). Организация ее является крайне запутанной. В США насчитывается около 40 тыс. различных полицейских формирований, не объединенных в сколько-нибудь стройную систему. Очевидно, следует признать не лишенным основания утверждение, что США обладают «самой децентрализованной полицейской системой в мире». Пестрота и разнообразие нормативного материала, касающегося полиции, настолько значительны, что даже юридические энциклопедии этой страны не предпринимают попыток свести воедино соответствующие правовые нормы.
Профессор Брюс Смит, известный своими исследованиями об американской полиции, отмечает: «В Соединенных Штатах не существует такого понятия, как система полиции, не существует даже сети таких систем более или менее точном смысле этого слова. Наши так называемые системы являются простыми собраниями полицейских частей, обладающих некоторым сходством м полномочиях, организации и юрисдикции, но не имеющих одна с другой каких-либо систематических отношении ».
Хотя у американской полиции нет достаточного организационного единства, в политическом плане она, безусловно, выступает как одно целое, ибо в своей совокупности является аппаратом, верно служащим интересам правящего эксплуататорского класса. Вместе с ним организационная разобщенность полиции дополнительно способствует тому, что те или иные ее формирования выполняют не только волю правящих кругов, но и отдельных фракций и группировок буржуазии, подчас носящих явно преступный характер даже с точки фения законов США. Коллисоп пишет: «Традиционно сложившаяся полицейская организация всегда была для политиков неким подобием футбольного мяча. Политический босс и группа политиканов, которые контролируют или определяют состав городской администрации, распоряжаются и полицией. Как правило, начальник полиции занимает место не в силу своих способностей, заслуг или очевидных достоинств, а вследствие готовности использовать положение в интересах своих политических хозяев. Он подбирает себе подчиненных, руководствуясь теми же самыми соображениями».
В соответствии с особенностями государственного устройства США полиция подразделяется на три организационно обособленных друг от друга основных пи да — федеральную полицию, полицию штатов и местную полицию.
В распоряжении федерального правительства сосредоточен поистине громадный полицейский аппарат, занимающийся раскрытием и. расследованием уголовно наказуемых деяний. Службу по поддержанию общественного порядка он не несет. Среди федеральных полицейских органов наиболее известно как в США, так и за их пределами федеральное бюро расследований (ФБР), формально подчиненное департаменту (министерству) юстиции США. Фактическое влияние ФБР в государственной жизни страны значительно весомее его официального статуса как одного из подразделений федерального ведомства юстиции.
Основная функция, выполняемая ФБР, — это исполнение задач политической полиции, призванной подавлять любые виды подлинно демократической оппозиции политике правящих кругов. В отчетах ФБР неоднократно подчеркивалось, что преследование компартии и других прогрессивных организаций является одной из главных целей этого полицейского органа.
Кроме того, ФБР является главной контрразведывательной службой США. Занимается оно также расследованием общеуголовных преступлений. На местах создано 59 территориальных отделений ФБР. Наряду с ними в городах и других населенных пунктах страны существуют агентства ФБР.
Среди других специализированных органов предварительного расследования следует назвать: 1) подразделения казначейства (министерства финансов) США, занимающиеся расследованием преступлений, связанных с нарушением налогового законодательства и таможенных правил, 2) бюро наркотиков казначейства (расследует дела о нарушении законодательства, касающегося наркотических веществ), 3) охранную службу казначейства (расследует посягательства на президента и членов его семьи, фальшивомонетничество и подделку документов), 4) инспекторскую службу министерства почт (расследует преступные нарушения почтовых правил) и 5) иммиграционную службу департамента юстиции. Наряду с ними подразделения, уполномоченные на проведение предварительного расследования, существуют почти в каждом правительственном органе.
Компетенция той или иной федеральной полицейской службы определяется в зависимости от функциональной направленности ее деятельности. Применительно к каждой полицейской службе составляется точный перечень федеральных уголовных законов, предусматривающих те преступления, в отношении которых она обязана проводить расследование. Так, к подследственности ФБР отнесены дела более чем о 180 видах преступлений — шпионаже, саботаже, ограблении банков и др.
Строгого разграничения компетенции между федеральными органами расследования и соответствующими органами в штатах не существует, поскольку ответственность за совершение некоторых преступлений может быть предусмотрена как в федеральном законодательстве, так и в законодательстве штатов. Расследование в щ ношении такого рода преступлений производится совместно федеральными властями и властями штатов. За последние годы Конгресс США дополнительно включил II федеральное уголовное законодательство целый ряд составов преступлений, с тем чтобы дать возможность федеральным органам расследования брать производство но делам об особо опасных преступлениях в свои руки.
На уровне штатов также существует целая серия по лицейских органов расследования, компетенция которых взаимно дополняется, а иногда и перекрещивается. Например, в аппарате управления штата Калифорния имеется 95 правительственных органов и агентств, наделенных полицейскими полномочиями.
Полиция штатов восполняет и подменяет деятельность местной полиции в тех случаях, когда производимое местной полицией расследование оказывается по каким-либо причинам недостаточно эффективным (особенно в сельской местности).
Местную полицию в США представляют как большие полицейские формирования в крупных городах (Нью-Йорк, Чикаго и др.), так и небольшие группы должностных лиц (шерифы, констебли и т. п.) в населенных пунктах, расположенных в сельской местности. Она расчленяется на множество подразделений по функциональному и территориальному признакам. Даже в пределах таких сравнительно мелких административно-территориальных единиц, как графства, имеется по несколько общетерриториальных полицейских органов расследования.
Полиция США ежегодно расследует несколько миллионов уголовных дел, многие из которых носят политический характер. Ее аппарат широко используется для подавления массовых выступлений демократических и прогрессивных сил, направленных против антинародной политики правящих кругов. Вопрос о полномочиях полиции при производстве предварительного расследования имеет особое общественное значение, поскольку он затрагивает интересы самых широких слоев населения.
С целью поддержания авторитета власти правящие круги вынуждены — в меру политической «мудрости» правительства, стоящего в тот или иной период у власти,—маневрировать таким образом, чтобы, с одной стороны, не ослабить эффективность деятельности карательных органов, а с другой,— сохранить видимость следования буржуазно-демократическим принципам, провозглашенным в Конституции США.
Несмотря на некоторые формальные ограничения, полиция в США обладает весьма широкими полномочиями по производству предварительного расследования. Ей предоставлено право производить аресты, допрашивать подозреваемых, а также осуществлять различные следственные действия, направленные на розыск и собирание доказательств. Впрочем, дать сколько-нибудь точный перечень полномочий американской полиции практически невозможно. В США нет специальною закона о статусе полиции, и объем ее полномочий определяется на основании толкования федеральной Конституции п конституций штатов, законов, решений судов и постановлений, изданных местными органами власти.
В уголовном процессе США, как и в английском уголовном процессе, на протяжении долгого времени проводился принцип, согласно которому при судебном разбирательстве могут представляться любые относимые к делу доказательства независимо от того, каким путем они были добыты. По некоторым категориям дел исключение из числа доказательств сознания обвиняемого как полученного против его воли производилось не в силу того, что методы его получения признавались незаконными, а вследствие признания его недостаточно достоверным.
Однако с начала XX века в США наметился постепенный отход от английской концепции. Было выработано правило об исключении из числа доказательств данных, добытых незаконным путем (exclusionary rule), и частности в результате незаконного обыска и выемки.
В 1914 году Верховный суд США постановил, что незаконная выемка является нарушением четвертой поправки к Конституции США, гарантирующей право граждан на охрану от необоснованных обысков и выемок», и что поэтому доказательство, полученное в результате незаконной выемки, не может быть допущено по делу, рассматриваемому в федеральном суде. Таким образом, установленное Верховным судом США правило распространялось только на федеральную полицию.
Позиция, занятая в то время Верховным судом США, не была достаточно последовательной. Верховным судом было признано, что если какое-либо доказательство было незаконно добыто служащими полиции штата, а затем передано представителю федеральной полиции, то последний вправе представить это доказательство в федеральном суде наравне с доказательствами, законность происхождения которых не вызывает сомнений.
В 20-х годах exclusionary rule было принято в штатах Мичиган, Иллинойс и Индиана. Впоследствии оно постепенно было воспринято некоторыми другими штатами. Тем не менее к началу 60-х годов в половине всех штатов это правило так и не получило признания.
В 1961 году Верховный суд США отошел от выработанной им в 1914 году формулы о распространении действия exclusionary rule только на федеральные органы и постановил, что это правило подлежит применению во всех штатах.
Каковы же смысл и значение акции, предпринятой Верховным судом США в отношении полномочий полиции в ходе предварительного расследования? Действительно ли речь идет о реальном ограничении произвола со стороны органов предварительного расследования? На эти вопросы нельзя ответить однозначно.
Прежде всего необходимо напомнить о широко распространенном в буржуазной юридической литературе, в том числе и американской, глубоко неправильном утверждении, что судебная система в буржуазном государстве является реальным гарантом прав граждан против злоупотреблений исполнительной власти. Суд, хотя он и является частью механизма буржуазного государства, разумеется, не может быть полностью уподоблен аппарату исполнительной власти с точки зрения методов разрешения социальных конфликтов и позиции, занимаемой в отношении определенных правовых ситуаций. Это обусловливается, во-первых, самим характером судебной деятельности, не позволяющим без более или менее солидной маскировки бросать вызов существующему в буржуазном государстве законодательству, и, во-вторых, тем, что суд порой, как это не раз случалось в истории США, представляет интересы той фракции господствующего класса, которая в данный момент полностью или частично устранена с ключевых правительственных постов. Если между позицией высших судебных органов и исполнительной властью все же возникают разногласия они не касаются вопросов, сколько-нибудь существенно затрагивающих интересы правящего эксплуататорского класса в целом. Более того, в ведущих капиталистических государствах высшие судебные инстанции, как правило, укомплектованы наиболее консервативными представителями судейского сословия, которые всеми силами противятся любым прогрессивным веяниям.
Все сказанное имеет отношение и к Верховному суду США, играющему важную роль в политической жизни страны. При любых острых классовых конфликтах судебная система США неизменно приходит на помощь правительству, маскируя авторитетом судебного решения массовые принудительные акции против трудящихся (достаточно вспомнить широко распространенную практику запрещения на основании судебного приказа, выдаваемого по ходатайству правительства, забастовок рабочих и служащих). Учитывая большое значение судебной системы в управлении страной, раздираемой классовыми и иного рода социальными противоречиями, правящие круги США всемерно стараются укреплять авторитет судов, всячески поддерживая иллюзию об их пристрастности и справедливости, и склонны иногда мириться с внешне демократичными по характеру судебными решениями, если они не затрагивают в данный момент существенных интересов монополистической буржуазии.
С учетом этих общих соображений и надлежит оценивать решения Верховного суда США об исключении из судебного рассмотрения доказательств, добытых в результате незаконного обыска.
На наш взгляд, очень интересна юридическая подоплека exclusionary rule. По своей юридической природе данное правило представляет собой процессуальную санкцию, призванную вместе с другими правовыми гарантиями служить обеспечению законности а ходе предварительного расследования. Однако в американском уголовном процессе роль различных правовых гарантий далеко не одинакова: процессуальные санкции явно выдвинуты на первый план. Одна из причин этого заключается в том, что иные правовые гарантии, в частности уголовно-правовые и гражданско-правовые санкции, в уголовном судопроизводстве США практически полностью утратили свое значение.
Ходатайства о привлечении к уголовной ответственности полицейских чинов, допускающих в ходе расследования грубые нарушения установленного порядка производства, обычно отклоняются прокурором, так как он не желает подставлять под удар ту самую полицию, с которой тесно сотрудничает.
Безнаказанности полиции способствует и «несовершенство» уголовного законодательства. Уголовная ответственность за производство незаконных обысков установлена только в 23 штатах, причем только в 11 из них считалось наказуемым проведение обыска без судебного приказа.
С 1921 года действует федеральный закон, который объявляет преступлением нарушение федеральными служащими правил производства обыска. Однако на протяжении почти четырех десятилетий этот закон ни разу не был применен.
Предъявление в порядке гражданского судопроизводства иска с целью взыскания возмещения за вред, причиненный нарушением прав граждан во время предварительного расследования, является совершенно безнадежным предприятием. Во-первых, как правило, очень трудно доказать обоснованность иска, так как посторонние лица далеко не всегда бывают свидетелями злоупотреблений полиции. Во-вторых, ведение подобного гражданского дела связано для истца со значительными издержками, а это делает предъявление гражданского иска невозможным для малоимущих граждан, т. е. как раз для тех лиц, которые чаще всего попадают на скамью подсудимых.
В том случае, если гражданский иск все же удавлетварен, выплата возмещения за вред нередко производится не за счет виновного служащего полиции, а из государственных средств, что, естественно, делает эту санкцию малоэффективной в отношении непосредственных виновников допущенных нарушений.
Не приводят к удовлетворительным результатам и попытки граждан обращаться с жалобой на действия полиции в административные органы. В некоторых штатах даже не существует учреждения, в которое можно было бы направить подобную жалобу.
В обстановке почти полной безответственности, как признают сами американские авторы, полиция действует с совершенным пренебрежением к элементарным требованиям законности. В итоге exclusionary rule оказалось последним средством, призванным при проведении предварительного расследования держать полицию хотя бы в самых скромных рамках.
Правилу об исключении из рассмотрения суда доказательств, добытых незаконным путем, независимо от Kilo, какое значение они имеют для дела, нельзя отказать во внешней эффективности. «Смотрите, — как бы говорят американские судьи, — мы отказываемся придавать значение доказательствам, полученным незаконным путем, даже в том случае, если это позволяет уйти от ответственности преступнику, виновность которого ни у кого не вызывает сомнений. Таким образом, интересы соблюдения законности в уголовном процессе мы сознательно ставим выше тех интересов, которые страдают, когда виновное лицо избегает заслуженной ответственности». Однако подлинная действенность exclusionary rule намного уступает эффективности той формулы, в которой оно выражено.
Рассмотрим, например, пределы действия exclusionary rule при обысках и выемках, производимых полицией.
Установлено, что в суде могут фигурировать только те доказательства, которые добыты в результате «обоснованного обыска» (reasonable search). Обыск, как правило, признается обоснованным при наличии одного из следующих условий: 1) обыск произведен на основании судебного приказа, 2) он осуществлен у лица, которое выразило на это согласие, 3) обыск сопутствовал законному аресту, 4) объектом обыска является транспортное средство, которое в данный момент используют или вскоре собираются использовать для передвижения.
Получение судебного приказа на обыск практически гарантирует полицию от каких-либо претензий по поводу обоснованности произведенного обыска. Процедура получения такого приказа довольно проста. Заметим, что примерно для половины штатов она является своего рода новшеством, поскольку до начала 60-х годов полиция штатов и местная полиция производили обыски, как правило, без судебного приказа. Истребование судебного приказа на обыск производится путем подачи служащим полиции в суд письменного заявления под присягой — аффидевита (affidavit), в котором он излагает полученные им сведения, дающие достаточное основание полагать, что в определенном месте хранятся предметы, которые подлежат изъятию как имеющие отношение к преступлению. Источники сведений, изложенных в аффидевите, могут быть самыми .разнообразными: донесение осведомителя (причем личность осведомителя судье не раскрывается); анонимное сообщение по телефону; информация, полученная от других служащих полиции, и т. п. Таким образом, ходатайство полиции о выдаче судебного приказа на обыск обычно основывается на сведениях, которые не закреплены в процессуальном порядке и практически не могут быть проверены судом.
При решении судом вопроса о выдаче судебного приказа на обыск не действуют не только присущие англоамериканскому уголовному процессу правила о допустимости доказательств, но и правила, определяющие их относимость. В обоснование выдвигаемого в ходатайстве о выдаче судебного приказа на обыск предположения о совершении каким-либо лицом преступления могут быть положены факты, доказательственное значение которых весьма сомнительно. В соответствии со сложившейся судебной практикой разрешается, в частности, ссылка на такие обстоятельства, как уклончивые ответы подозреваемого, неудовлетворительные объяснения, наличие судимости, необычное или подозрительное поведение и т.п.
Из сказанного следует, что уже сам факт обращения полиции в суд для получения судебного приказа на обыск почти автоматически предопределяет удовлетворение ее ходатайства.
Согласие заинтересованных лиц, дающее полиции право на производство обыска без судебного приказа, может быть выражено в письменной или устной форме. К явно выраженному согласию приравнивается и поведение заинтересованных лиц, свидетельствующее о том, чю они не возражают против проведения у них обыска. Согласие должно быть выражено добровольно, но поня-iне «добровольность» толкуется подчас весьма растяжимо. Например, заключение заинтересованного лица под стражу и последующее (через неопределенный промежуток времени) выражение им согласия на производство обыска не рассматривается судом в качестве такой ситуации, при которой добровольность согласия может быть поставлена под сомнение.
Признание обоснованности обыска, сопутствующего аресту, зависит в основном от того, признается ли законным произведенный арест. При аресте могут быть обысканы как сам арестованный, так и находящиеся при нем вещи. Если арест произведен в помещении, где проживает подозреваемое лицо, или вблизи от него, то полиция вправе обыскать и само помещение, и связанные с ним подсобные сооружения, а также прилегающую местность.
Указанные четыре типичных ситуации не исчерпывают всех случаев, когда обыск, произведенный полицией, признается судом обоснованным. В зависимости от конкретных обстоятельств суд может счесть действия полиции правомерными, хотя бы они и не соответствовали установленным правилам. Как указывает Э. В. Путткам-мер, «в этой области в большинстве судов сложилась тенденция просто объявлять, что обыск, произведенный при конкретных условиях, в результате внимательного рассмотрения со стороны суда признается или не признается обоснованным». Столь свободное судейское усмотрение в значительной мере обесценивает с таким трудом утвердившуюся доктрину exclusionary rule.
Сфера действия ограничений, выработанных Верховным судом США, сужается также вследствие того, что в федеральном законодательстве и законодательстве штатов постепенно вводятся новые основания для производства арестов без судебного приказа, а это автоматически расширяет полномочия полиции по проведению обысков.
Кроме того, законодательством некоторых штатов принята формула, исключающая применение exclusionary rule при изъятии определенных предметов, указанных в законе. Так, в ст. 2 § 10 Конституции штата Мичиган указано: «Личность и находящиеся во владении любого лица дома, документы и предметы гарантируются от незаконных обысков и выемок. Ни один судебный приказ об обыске какого-либо места, или об аресте какого-либо лица, или о выемке каких-либо вещей не должен быть выдан без их описания или без приведения вероятного Основания, подтвержденного присягой или торжественным заявлением. Все это, однако, действительно при условии, что положения этой статьи не будут истолкованы таким образом, чтобы исключить из числа доказательств в любом суде, рассматривающем уголовные дела, или в любом производстве по уголовному делу у магистрата или мирового судьи наркотические вещества, огнестрельное оружие, винтовку, пистолет, револьвер, автоматический пистолет, гранату, бомбу, взрывчатое вещество, дубинку, рогатку, кастеты, приспособления для пуска газа или любое другое опасное оружие или предмет, изъятые любым служащим полиции за пределами участка, занимаемого жилым домом, который расположен в этом штате».
Другим важным полномочием, которым широко пользуется американская полиция, является ее право на перехват и использование информации, которой обмениваются интересующие ее лица (в частности, подслушивание телефонных разговоров; подслушивание, осуществляемое на расстоянии с помощью высокочувствительных приборов, и т. п.). Рассматривая в 20-х годах вопрос о правомерности таких действий полиции, Верховный суд США пришел к выводу, что подслушивание телефонного разговора, осуществляемого за пределами жилого помещения гражданина, нельзя признать «незаконным обыском или выемкой». Тем самым Верховный суд санкционировал самое бесцеремонное вторжение в частную жизнь граждан.
В 1934 году был принят федеральный закон, объявивший преступными подслушивания телефонных разговоров, но, как ни странно, в нем не была предусмотрена санкция за такого рода деяния. Поскольку закон прямо не запрещал использование в суде данных, полученных и результате подслушивания, суды штатов до последнего времени продолжали признавать их в качестве доказательств.
В ныне действующем федеральном законодательстве и законодательстве штатов предусмотрено, что подслушивание (включая перехват информации без прямого подключения к линии проводной связи) может производиться, как правило, на основании судебного приказа, а при наличии определенных обстоятельств и без него. Например, ст. 813-а Уголовно-процессуального кодекса пиита Нью-Йорк предусматривает, что судья по заявлению прокурора или полицейского служащего в ранге выше сержанта о том, что имеются разумные основания предполагать, что таким путем могут быть добыты доказательства совершения преступления, может выдать разрешающий производство подслушивания ордер. В ордере указывается лицо или лица, в отношении которых будет осуществляться подслушивание, а также срок его действия, который не может превышать двух месяцев. Продление срока производится тем же судьей, который выдал ордер.
По федеральному законодательству судья дает федеральным органам расследования разрешение на подслушивание или санкционирует уже начатое подслушивание, если перехват информации может доставить или доставил данные, свидетельствующие о совершении преступлений, которые прямо указаны в тексте закона. В числе таких преступлений в законе названы шпионаж, саботаж, измена, массовые беспорядки, тяжкое убийство, взяточничество, воспрепятствование проведению расследования и ряд других. Подслушивание может производиться также для обнаружения заговора с целью совершения этих преступлений.
Сходным, хотя и не полностью совпадающим, перечнем должны руководствоваться судьи при выдаче разрешения на подслушивание органам предварительного расследования в штатах.
Подслушивание «на законном основании» получило в последние годы широкое распространение. Практика показывает, что судьи никогда не отказывают полиции, если та испрашивает разрешение на подслушивание. В одном лишь Нью-Йорке в течение года выдается по меньшей мере 58 тыс. разрешений на подслушивание телефонных разговоров.
Акции по организации подслушивания имеют определенную политическую направленность. «Совершенно очевидно, что предоставленное ФБР для более успешной борьбы с уголовной преступностью право подслушивать телефонные разговоры и перлюстрировать корреспонденцию прежде всего в полной мере используется для преследования прогрессивных организации и их членов».
Как подчеркивали американские исследователи, от законодательных ограничений подслушивания не следует ожидать, что они сами по себе приведут к желаемым результатам: слишком маловероятна возможность действительного изменения практики полиции в этой области. По словам проф. Л. Мейерса, даже после установления определенных законодательных гарантий «есть основания считать, что незаконное подслушивание телефонных разговоров полицейскими служащими продолжается в большем масштабе, чем обычно предполагают».
Прокуратура. Второй наиболее важный орган предварительного расследования в американском уголовном процессе — это прокурор (публичный обвинитель). В США возбуждение и осуществление уголовного преследования почти полностью сосредоточены в руках прокуроров. Прокурор и его аппарат непосредственно участвуют в расследовании. Прокурор, действует в непосредственном контакте с полицией. При этом возможны различные варианты сочетания прокурорского расследования и расследования, производимого полицией. Прокурор может целиком опираться на данные полицейского расследования пли использовать их в качестве вспомогательного материала. Иногда он проводит следственные действия, с тем чтобы дополнить данные, полученные в результате уже законченного полицейского расследования. Прокурор вправе также игнорировать выводы полиции и провести свое собственное расследование.
Специальные следственные подразделения имеются не только в составе департамента юстиции, выполняющего роль федеральной прокуратуры, по и в аппаратах прокуратур штатов и местных прокуратур. В прокуратуре расследование проводится по наиболее сложным делам — о преступлениях в области торгового оборота, коррупции и т. п.
Среди органов предварительного расследования, составляющих вторую категорию, т. е. тех из них, которые наделены правом на принудительный вызов и допрос свидетелей (subpoena power), наибольшим своеобразием отличается большое жюри (grand jury), которое более известно как орган предания суду.
Большое жюри. Это коллегиальный орган, создаваемый из представителей состоятельных слоев населения. Состав жюри определяется по жребию на основе списков налогоплательщиков или избирателей. В ряде штатов жюри комплектуется по непосредственному усмотрению местных властей. Обычная численность жюри от 12 до 23 человек, но иногда количество членов жюри значительно меньше (в некоторых штатах даже 5 человек). Продолжительность сессии большого жюри, как правило, не более месяца, но в некоторых случаях предусмотрена возможность продления этого срока судом.
Чаще всего участие большого жюри в предварительном расследовании сводится к тому, что оно оказывает содействие прокурору или полиции в производстве определенных следственных действий. Ни о каком объективном и всестороннем расследовании при этом не может быть и речи. Прокурор на основе заранее произведенных им или полицией допросов отбирает для вызова на заседание большого жюри именно тех свидетелей, показания которых подкрепляют версию обвинения. Неявка свидетеля по вызову прокурора, сделанному от имени большого жюри, может повлечь ответственность за неуважение к суду. На заседании большого жюри происходит процессуальное закрепление показаний этих свидетелей, поскольку показания даются под присягой и могут впоследствии лечь в основу обвинительного приговора.
Фиксирование свидетельских показаний исключительно в 'благоприятном для обвинения духе обеспечивается еще и тем, что заседания большого жюри проходят в обстановке секретности и без какого-либо участия обвиняемого и его защитника.
Таким образом, предварительное расследование, осуществляемое большим жюри, — это в основном деятельность, протекающая фактически под руководством прокурора. Совсем не случайно в среде американских юристов большое жюри часто называют марионеткой в руках обвинителя (the prosecutor's puppet). Самостоятельное проведение предварительного расследования большим жюри — явление исключительное, потому что обычно оно не располагает для этого ни аппаратом, ни средствами. Небольшая продолжительность полномочий большого жюри не дает ему возможности довести начатое расследование до конца. Вследствие этого в некоторых штатах практикуется создание по распоряжению губернатора особых больших жюри, специально уполномоченных для производства предварительного расследования. Такая необходимость возникает ввиду широкого распространения в условиях американской действительности коррупции государственного аппарата и откровенной продажности как служащих полиции, так и прокуроров.
Коронер. В графствах органом предварительного расследования является также коронер, должность которого замещается в результате выборов. Коронер формально организационно обособлен от прокуратуры и полиции. Его фактические отношения с этими органами в значительной степени зависят от того, примыкают ли он и эти органы к одной группе буржуазных политиканов или входят в состав соперничающих группировок.
Как и в Англии, коронер расследует обстоятельства наступления смерти в тех случаях, когда она носила насильственный характер или если ее причины представляются подозрительными. Кроме того, в ряде штатов коронеру поручают расследование дел о пожарах, возникших при сомнительных обстоятельствах.
В некоторых штатах должность коронера вовсе упразднена, в иных его функции исполняются мировым судьей. В ряде мест коронера заменила фигура медика-обследователя (medical examiner), который, по существу, является неким подобием судебно-медицинского эксперта. Это часто прямой ставленник прокурора, действующий под его непосредственным руководством. В отличае от обычного коронера медик-обследователь не обязан соблюдать даже те незначительные формальности, которые присущи коронерскому расследованию (например, правило о гласном рассмотрении собранных доказательств).
Там, где должность коронера в его традиционном облике сохранилась, он наделен значительными полномочиями: коронер вправе принуждать свидетелей к явке для дачи показаний, выдавать судебный приказ об аресте лица, подозреваемого в причинении смерти, и проводить предварительное рассмотрение дела.
Судейский чиновник. В некоторых штатах США проведение предварительного расследования доверено должностному лицу, который мало чем отличается от следственного судьи в капиталистических государствах со смешанной системой уголовного процесса. Мы имеем в виду так называемого судейского чиновника или магистрата (judicial officer), выделяемого для производства предварительного расследования. Магистрат наделен всеми теми полномочиями, которыми пользуется при расследовании большое жюри. Это дало основание назвать судейского чиновника «единоличным большим жюри» (one-man grand jury). Однако в отличие от большого жюри этот чиновник не вправе решать вопрос о предании суду; по окончании предварительного расследования он направляет все собранные им материалы органу, обладающему такими полномочиями (прокурору, большому жюри).
В помощь магистрату при нем может быть создан следственный аппарат, состоящий из детективов, которые обязаны выполнять его поручения.
Правительственные органы. Полномочиями по проведению предварительного расследования наделены также разнообразные правительственные органы (например, федеральная торговая палата, налоговая служба и многие другие постоянные и временные правительственные органы). Но в отличие, допустим, от ФБР или специальных служб министерства финансов предварительное расследование для этих органов выступает как подсобная функция по отношению к основной деятельности. В то же время по сравнению с такими специализированными органами предварительного расследования, как полиция или прокуратура, они обладают более широкими полномочиями, включающими возможность принудительного вызова свидетелей, истребования документов, ознакомления с делопроизводством и т. п.
Основанием для производства расследования правительственными органами может быть самый широкий круг фактов, в том числе такие события, которые по действующему законодательству никак нельзя рассматривать как преступные. Это дает возможность правительственным органам применять имеющиеся в их распоряжении принудительные средства, по существу, совершенно произвольно, грубо нарушая конституционные права граждан.
Если учесть, что по законодательству некоторых штатов привлечение к ответственности за неуважение к суду свидетеля, отказывающегося дать ответы на предложенные ему органом предварительного расследования вопросы, может повлечь содержание его в тюрьме до тех пор, пока он не станет «разговорчивым», можно себе представить, как широки возможности, которые имеют правительственные органы для преследования представителей прогрессивной оппозиции.
Процедура производства в органах исполнительной власти, уполномоченных на осуществление расследовании, лишена процессуальных гарантий, но тем не менее собранные в ходе такого расследования материалы могут быть использованы для решения вопроса о предании
Предварительное рассмотрение в суде. В США, как и в Англии, предварительное рассмотрение является той единственной процедурой, которая теоретически дает возможность оказать реальное влияние на ход предварительного расследования. В отличие от судопроизводства в Англии перед предварительным рассмотрением в американском уголовном процессе ставятся более ограниченные задачи. Американский суд, рассматривая представленные ему обвинением и защитой доказательства, не решает вопрос о предании суду, а лишь устанавливает, имеются ли достаточные основания ми оставления обвиняемого под стражей до того, как состоится решение большого жюри или прокурора о предании суду.
Соответственно с этим назначением предварительного рассмотрения в уголовном процессе США обвинитель вправе ограничиться предъявлением только тех доказательств, которые необходимы для обоснования его Предложения о дальнейшем содержании обвиняемого под стражей, воздерживаясь от раскрытия прочих имевшихся в его распоряжении обвинительных доказательств.
В принципе считается, что предварительное рассмотрение проводится в том случае, если обвиняемый содержится под стражей, а обвинение, по которому он привлекается к уголовной ответственности, настолько серьезно, что дело не может быть передано в суд для проведения судебного разбирательства на основе лишь жалобы полиции или частного лица, поскольку требуется, чтобы обвинение было сформулировано уполномоченными на это органами (прокурором пли большим жюри). Сказанное не означает, что при подобной ситуации проведение предварительного рассмотрения считается обязательным. В соответствии с господствующим в американской доктрине уголовного процесса взглядом, получившим известное отражение в законодательстве и судебной практике, предварительное рассмотрение не представляет собой одну из форм предварительного расследования, хотя бы и с ограниченными задачами, а служит прежде всего защите интересов обвиняемого. Ввиду этого отказ обвиняемого от предварительного рассмотрения, как правило, обязывает суд воздержаться от применения этой процедуры. Однако в некоторых штатах такого рода заявление обвиняемого устраняет проведение предварительного рассмотрения только при согласии обвинителя. Федеральные правила уголовного судопроизводства (правило 5(с)), напротив, согласия обвинителя на отказ от проведения предварительного рассмотрения не требуют.
Обусловленность отказа от предварительного рассмотрения согласием обвинителя определяется тем, что прокурор в некоторых случаях бывает заинтересован в закреплении во время предварительного рассмотрения показаний наиболее важных свидетелей на тот случай/ если впоследствии в силу каких-либо причин они их изменят.
На практике предварительное рассмотрение в американских судах, как правило, не выполняет поставленной перед ним задачи гарантировать охрану интересов обвиняемого. По свидетельству Е. Путткаммера, «по сравнению с любой другой стадией механизма применения уголовного закона существует, вероятно, более значительное расхождение между тем, как эта процедура выглядит в идеале, и тем, как она в действительности протекает в повседневной жизни». Во время предварительного рассмотрения заключаются самые неблаговидные сделки между обвинителем и судьей в соответствии с волей буржуазных политических кругов, к которым они принадлежат или от которых находятся в зависимости. В свете такой практики становится понятным, почему значительное число дел в результате предварительного рассмотрения прекращается. Как пишет Коллисон, «наиболее часто уголовное преследование прекращается во время предварительного рассмотрения, и именно здесь прокурор либо вершит правосудие, либо разрушает его. На этой ступени пределы его усмотрения максимально широки и оно в наименьшей мере может стать объектом общественного контроля. Действительно, в этот момент его полномочия распоряжаться судьбой каждого дела практически неограниченны».