Военное образование в России

Новости и учебные материалы

Разведки иностранных государств - Формы предварительного расследования и их соотношение Франции, Италии, ФРГ, Англии, США

Предварительное расследование в капиталистиче­ских странах проводится в самых разнообразных фор­мах. Так, во Франции существуют предварительное следствие, предварительное дознание и дознание в от­ношении явных преступлений и деликтов; в ФРГ — доз­нание; в Италии — полицейское дознание, суммарное следствие и формальное следствие; в Англии — поли­цейское дознание, коронерское расследование и предва­рительное рассмотрение в суде. В США наряду с формами, традиционно сложившимися в англосаксонс­ком мире, предварительное расследование проводится также большим жюри, судейскими чиновниками и неко­торыми другими органами. Между всеми этими формами существует как сходство, так и различие, сводящиеся к совпадению или расхождению тех признаков, которые их характеризуют. Эти признаки относятся к органам предварительного расследования, их взаимоотношениям с судом и прокуратурой, процессуальному режиму, про­цессуальному положению обвиняемого, месту, занимае­мому этими органами в системе предварительного рас­следования.

Естественной границей, которая разделяет все разновидности предварительного расследования на две основные группы, является момент возбуждения уголов­ного преследования. В целях упрощения изложения предварительное расследование, проводимое до этого момента, мы условно будем называть полицейским доз­нанием, а предварительное расследование, проводи­мое после возбуждения уголовного преследования, — предварительным (судебным) следствием. Применение такой терминологии не должно вызывать особых воз­ражений, ибо в качестве основного органа предвари­тельного расследования, осуществляемого до возбужде­ния уголовного преследования, как правило, выступает полиция или другие органы исполнительной власти буржуазного государства, наделенные полицейскими функциями, а с момента возбуждения уголовного пре­следования полицию в этой роли, по крайней мере формально, заменяют судья или суд.

Таким образом, мы имеем дело с двумя основными формами предварительного расследования в буржуаз­ном уголовном процессе-—полицейским дознанием и предварительным следствием. Что же отличает их по­мимо различного положения в системе уголовного про­цесса? Насколько существенны те или иные характери­зующие их признаки?

1. Поскольку возбуждение уголовного преследования часто отождествляется с официальным формулировани­ем обвинения определенного лица в совершении прес­тупления, естественно предположить, что полицейское дознание ведется in rem (по факту), а предварительное следствие — in personam (в отношении определенного лица). Однако это предположение будет неверным как с формальной точки зрения, так и по существу.

Во-первых, в некоторых капиталистических государ­ствах (ФРГ, Италия) процессуальная фигура обвиняе­мого появляется уже во время полицейского дознания, т. е. до возбуждения уголовного преследования. В то же время в других капиталистических странах возбуждение уголовного преследования перед судом (следственным судьей) не всегда предполагает появление процессуаль­ной фигуры обвиняемого. Так, во Франции предвари­тельное следствие может проводиться следственным судьей и в тех случаях, когда совершившее уголовно наказуемое деяние лицо еще не обнаружено.

Во-вторых, при полицейском дознании обычно име­ется, часто в полулегальной форме, процессуальная фигура подозреваемого (задержанного, арестованного), в отношении которого собираются обвинительные дока­зательства и применяются различные принудительные меры.

2. Полицейское дознание в некоторых случаях могут проводить не только служащие полиции, но также про­курор (являющийся в капиталистических государствах, как правило, представителем исполнительной власти) и судья. В ФРГ в ходе полицейского дознания так на­зываемый судья-дознаватель фиксирует доказательства. В Италии по некоторым делам дознание целиком осу­ществляется судьями низших судов (преторами).

Производство предварительного следствия судьей также не означает, что полиция полностью устраняется от расследования и не оказывает влияния на его исход. Часто полиция, действуя по собственной инициативе или по поручению судьи, проводит настоящее «параллель­ное следствие», оставляя на долю судьи выполнение лишь отдельных процессуальных действий.

3. Полицейское дознание и предварительное следст­вие занимают далеко не равнозначное место в буржу­азном уголовном процессе. По подавляющему большин­ству уголовных дел (включая дела о серьезных престу­плениях) осуществляется лишь полицейское дознание, а предварительное следствие совершенно не проводится. Как правило, именно полицейское дознание, а не пред­варительное следствие является обычной формой пред­варительного расследования в уголовном процессе капиталистических государств.

4. Наиболее существенная разница между полицей­ским дознанием и предварительным следствием заклю­чается в том, что объем процессуальных гарантий, направленных на защиту интересов личности в уголов­ном процессе, при полицейском дознании значительно уже, чем на предварительном следствии. Особенно это заметно в отношении прав обвиняемого, а также воз­можностей участия защитника обвиняемого в стадии предварительного расследования.

 


2. Франция

 

Во Франции в большинстве случаев предварительное расследование с самого начала и до конца проводится в форме полицейского дознания. Лишь по тем делам, по которым в силу прямого указания закона (а иногда и в зависимости от усмотрения прокурора)производство предварительного следствия признается обязательным, полицейское дознание предшествует предварительному следствию.

Современному французскому уголовному процессу известны три разновидности полицейского дознания: дознание в отношении явных преступлений и деликтов (enquete en crimes et delits flagrants), предварительное дознание (enquete preliminaire) и расследование, произ­водимое префектами — высшими представителями цент­ральной администрации в каждом из департаментов, на которые разделена территория страны.

Однако, прежде чем перейти к непосредственной ха­рактеристике основных разновидностей полицейского дознания во Франции, остановимся на анализе правово­го статуса полиции при производстве предварительного расследования в капиталистических . государствах со смешанной системой уголовного процесса, в первую очередь во Франции.

Судебная полиция как основной орган полицейского дознания. Значительное число служащих полиции и других представителей исполнительной власти во Фран­ции официально наделено правом па производство предварительного расследования, и в этом качестве они составляют ту совокупность должностных лиц, которую называют судебной полицией.

Институт судебной полиции известен не только французскому уголовному процессу, он имеет своего аналога во многих капиталистических государствах со смешанной формой уголовного судопроизводства (Ита­лия, некоторые страны Латинской Америки, в известной степени ФРГ и др.), ввиду чего анализ природы и осо­бенностей, присущих этому органу предварительного расследования, приобретает особое значение.

Использование полиции и других представителей государственной администрации для производства пред­варительного расследования позволяет правящим кру­гам буржуазных стран достичь выгодных им следующих целей:

1) создать многочисленное формирование, находяще­еся под полным контролем исполнительной власти и состоящее из наиболее опытных, квалифицированных и пользующихся доверием властей чиновников всех ран­гов, которые наряду с исполнением прочих обязанностей по государственной службе производят предварительное расследование по уголовным делам;

2) наделить полицию самыми широкими полномочи­ями по производству предварительного расследования (особенно в отношении задержания, обыска и выемки), что делает ее весьма эффективным орудием правящих кругов при защите их интересов;

3) создать видимость законности при расследовании уголовных дел путем придания процессуальной формы предварительному расследованию, производимому по­лицией, и установления в значительной степени номи­нального контроля органов юстиции за ее деятельностью;

4) обеспечить возможность формирования уголовных дел в благожелательном для властей направлении, чему способствует отрывочная и неполная процессуаль­ная регламентация предварительного расследования, производимого судебной полицией.

Все перечисленные выше особенности присущи и французской судебной полиции.

Должностные лица, входящие в состав французской судебной полиции, разбиты на три категории: 1) офи­церы судебной полиции, 2) агенты судебной полиции и 3) должностные лица и агенты, которые уполномочены законом на выполнение некоторых функций судебной полиции. Объем процессуальных полномочий чинов су­дебной полиции, принадлежащих к разным категориям, неодинаков.

Офицеры судебной полиции могут производить все те действия, проведение которых предусмотрено при полицейском дознании (включая задержание и обыск). Агенты судебной полиции могут выполнять следствен­ные действия при дознании в отношении явных престу­плений и деликтов (неотложном дознании «по горячим следам») лишь на основе указаний офицеров судебной полиции и не (вправе осуществлять задержание. Основ­ная их функция —- оказывать содействие офицерам су­дебной полиции при исполнении теми своих обязанно­стей по производству предварительного расследования. Однако агенты судебной полиции наделены правом производить предварительное дознание (дознание, при котором, как правило, не допускается применение при­нудительных мер) и, если это необходимо, проводить При этом обыски, допросы, освидетельствования и другие следственные действия.

В свою очередь прочие «должностные лица, испол­няющие некоторые функции судебной полиции», осуще­ствляют расследование в связи с нарушением тех законов, за соблюдением которых они призваны следить (таможенные правила, налоговое законодательство, правила лесопользования и водоохраны и т. п.). Эти должностные лица вправе составлять протоколы ч связи с допущенными нарушениями и в определенны к пределах производить задержание, накладывать арест па имущество и осуществлять другие следственные действия.

В категорию офицеров и агентов судебной полиции и основном входят служащие административной поли­ции. Как офицеры судебной полиции они выступают либо вследствие занимаемого ими в составе админист­ративной полиции служебного положения (например, начальствующий состав управлений и подразделении судебной полиции), либо в силу принимаемых по пред­ставлениям руководителей соответствующих учрежде­ний полиции решений генеральных прокуроров при апелляционных судах.

Правами агентов судебной полиции служащие адми­нистративной полиции пользуются без получения специ­альных полномочий от судебных властей.

По закону руководство деятельностью судебной по­лиции осуществляет республиканский прокурор (низший чин прокурорской иерархии) (ст. 12 УПК). Это руко­водство выражается в том, что республиканский проку­рор получает от судебной полиции сообщения о наиболее серьезных уголовно наказуемых деяниях, дает указания о производстве предварительного расследова­ния (полиция, однако, может приступить к расследо­ванию и без указания прокурора), следит за тем, как соблюдаются правила, установленные для производства полицейского задержания, «аккумулирует» материалы проведенного полицией предварительного расследова­ния и решает, какое им дать направление.

На практике указания прокурора не всегда оказы­ваются достаточно авторитетными для должностных лиц судебной полиции; в спорных ситуациях они отдают предпочтение распоряжениям вышестоящих админист­ративных начальников, особенно если речь идет о пред­писаниях министра внутренних дел или префекта.

Контроль прокуратуры и суда за деятельностью судебной полиции считается одной из гарантий правиль­ности ее функционирования. Практически же этот контроль является малодейственным в силу следующих причин.

Во-первых, даже официально контроль прокуратуры и судебных органов распространяется только на дея­тельность офицеров судебной полиции и выполняющих функцию предварительного расследования служащих лесо- и водоохраны. Аттестация, которую ежегодно про­водит республиканский прокурор в отношении подконт­рольных ему служащих судебной полиции, касается только офицеров судебной полиции. Лишь на эту кате­горию должностных лиц судебной полиции распростра­няется и дисциплинарная власть обвинительной камеры апелляционного суда, обязанной следить за соблюдени­ем законности в деятельности полиции.

Во-вторых, полномочия офицеров судебной полиции настолько обширны (например, они обладают поистине безграничными правами по производству обысков и задержанию граждан), что многие, по существу произволь­ные, действия полиции при желании всегда могут быть истолкованы как вполне законные.

В-третьих, дисциплинарные санкции (временное или постоянное, полное или частичное отстранение от испол­нения обязанностей офицера судебной полиции), кото­рые обвинительная камера может применить своей вла­стью, никак не отражаются «а положении провинившего­ся на его основной службе в административной полиции, особенно если он действовал в соответствии с предписа­ниями вышестоящего начальства.

Дознание в отношении явных преступлений и делик­тов (неотложное дознание). Этот вид предварительного расследования проводится «по горячим следам», непос­редственно или вскоре после того, как совершено уго­ловно наказуемое деяние. Такого рода дознание осуще­ствляется в подавляющем большинстве случаев судеб­ной полицией и лишь в виде исключения прокурором или следственным судьей, если они прибыли на место происшествия и пожелали взять на себя полностью или частично производство дознания.

Неотложное дознание не ограничено в своей продол­жительности при условии, что оно проводится непре­рывно.

При производстве неотложного дознания судебная полиция обладает почти таким же арсеналом принуди­тельных мер, что и следственный судья во время пред­варительного следствия: она вправе осуществлять обыс­ки, задержания1, допросы свидетелей и подозреваемых. Привод этих лиц (помимо случаев задержания) произ­водится по распоряжению прокурора, но в отличие от следственного судьи судебная полиция не может при­менять предварительное (временное) заключение. В хо­де неотложного дознания полиция обладает правом про­изводить любые следственные действия, которые она сочтет необходимыми.

Для обысков, производимых судебной полицией, не требуется санкции ни прокурора, ни судьи. Более того, полиция, собираясь произвести обыск, даже не обязана составлять соответствующее постановление, что факти­чески освобождает чины судебной полиции от какого-либо контроля и ставит под серьезную угрозу права граж­дан. По этому поводу газета «Монд» в начале 1971 год писала следующее:

«Есть ли у вас_ постановление «а обыск? Такой воп­рос часто задается полицейским, которые собираются произвести обыск в жилище частного лица. Полицейские, которые, как часто утверждают, не очень придают зна­чения этому элементу процедуры, обыкновенно отоеча-ют, что у них нет такого постановления и им оно не нужно.

Это совершенно верно: постановление на производ­ство обыска, часто упоминаемое в полицейских романах, во Франции не существует...

Обыск без постановления не рассматривается, следо­вательно, как злоупотребление властью, поскольку уго­ловно-процессуальный кодекс не содержит никакого на­мека на этот документ».

Предварительное дознание. В тех случаях, когда нет оснований для применения процедуры дознания в отно­шении явных преступлений и деликтов, полиция прово­дит так называемое предварительное дознание. Предва­рительное дознание — наименее формализированиая разновидность предварительного расследования, произ­водимого полицией во Франции. В этом отношении оно очень схоже с полицейским дознанием в англо-американ­ском уголовном процессе. Ввиду такой его особенности принято утверждать, что предварительное дознание но­сит полуофициальный (официозный) характер. Отсюда, однако, не следует, что оно тем самым теряет процессу­альный характер и его результаты не имеют значения для последующего производства по делу. Совсем наобо­рот: материалы предварительного дознания оказывают существенное влияние на судьбу уголовного дела как при предварительном следствии у следственного судьи, так и при судебном разбирательстве.

Предварительное дознание может быть начато су­дебной полицией не только по указанию прокурора, но и по собственной инициативе. УПК не устанавливает никаких процессуальных оснований, необходимых для его начала. Это дает полиции возможность производить предварительное дознание по любому поводу, даже при отсутствии определенных данных о совершении уголов­но наказуемого деяния. На производство предваритель­ного дознания уполномочены не только офицеры, но и агенты судебной полиции.

Предварительное дознание ввиду почти полного от­сутствия процессуальной регламентации широко исполь­зуется взамен других форм предварительного расследо­вания. Полиция осуществляет предварительное дозна­ние взамен процедуры дознания в отношении явных преступлений и деликтов, а иногда и вместо предвари­тельного следствия (кроме тех случаев, когда проведе­ние предварительного следствия считается по закону обязательным). Предварительное дознание разрешается проводить и после окончания предварительного следст­вия, если прокуратуре понадобится получить дополни­тельные сведения по делу для непосредственного пред­ставления их во время судебного разбирательства.

На практике судебная полиция проводит в ходе предварительного дознания любые следственные дейст­вия: осмотры,, обыски, выемки, допросы подозреваемых и свидетелей и т. д. Правда, ст. 76 УПК устанавливает, что для производства обыска, выемки или осмотра жи­лого помещения требуется получить согласие заинтере­сованных лиц и, следовательно, принуждение применено быть не может. Но такого рода ограничение, по мнению комментаторов УПК, носит иллюзорный характер. «Мож­но сомневаться, — пишут профессора Парижского уни­верситета Г. Стефани и Ж. Левассер, — в полной эффек­тивности этих положений. В самом деле, когда заинте­ресованное лицо отказывается дать согласие, можно опасаться, что должностные лица судебной полиции да­дут понять, что интересы предварительного дознания обязывают задержать его (поскольку его отказ дает основание для серьезных подозрений) и препроводить для производства допроса в качестве подозреваемого в соответствующем помещении».

Итак, общим для обеих вышеупомянутых разновид­ностей полицейского дознания во Франции является почти полное отсутствие процессуальных гарантий, на­правленных на защиту интересов личности. Вследствие преобладающей роли полицейского дознания это об­стоятельство накладывает соответствующий отпечаток на всю стадию предварительного расследования во французском уголовном процессе.

Предварительное следствие. Во французском уголов­ном процессе проведение предварительного следствия является исключительной функцией следственного судьи (а по делам о преступлениях, совершенных несовершен­нолетними,— судьи по делам несовершеннолетних).

Само наименование «следственный судья» (juge d'instruction) не должно вводить в заблуждение. Фран­цузский следственный судья не имеет, например, ничего общего с судьей, проводящим предварительное рассмот­рение (examining justice) в английском уголовном про­цессе. Если examining justice лишь рассматривает и фиксирует представленные сторонами доказательства, не занимаясь их собиранием в той или иной форме, то следственный судья по своему процессуальному положе­нию прежде всего следователь, хотя он и принадлежит к судейскому корпусу. Однако для французских юрис­тов наименование «следственный судья» имеет еще свой особенный смысл, связанный как с историей уголовного процесса во Франции, так и с характером выполняемых таким судьей функций.

 


Кодекс уголовного расследования 1808 года, действо­вавший до вступления в силу нового УПК 1958 года, в своей первоначальной редакции отводил следственно­му судье главным образом роль должностного лица, уполномоченного только на производство следственных действий, направленных на выяснение обстоятельств со­вершенного уголовно наказуемого деяния. В области расследования этот судья пользовался процессуальной самостоятельностью. Что касается решений, связанных с дальнейшим движением дела (прекращение дела, пере­дача дела в суд для проведения судебного разбиратель­ства), то следственный судья не имел права принимать их своей властью и должен был обращаться с соответствую­щим представлением в совещательную камеру суда, ко­торая и принимала решение. Совещательные камеры, фактически не выполнявшие возложенных на них конт­рольных функций и обычно соглашавшиеся с позицией следственного судьи, были Ликвидированы на основании (акона от 17 июля 1856 г. Но и в наши дни во Франции сохранился взгляд на следственного судью, с одной сто­роны, как на должностное лицо, выполняющее функцию расследования, а с другой стороны, как на судью, оце­нивающего результаты расследования и принимающего решения, которые касаются направления дела или воп­роса о применении меры пресечения. Судебной практи­кой был выработан специальный термин для обозначе­ния решений, принимаемых следственным судьей в качестве судьи, — «юрисдикционные постановления» (ordonnances juridictionnelles). С принятием УПК 1958 года этот термин стал употребляться и в тексте закона. Неюриедикционными (административными) считаются постановления, выносимые следственным судьей в каче­стве следователя (о вызове обвиняемого, о производст­ве обыска и т. и. ). Такое подразделение постановлений на две группы имеет существенное значение при опреде­лении порядка их обжалования и установлении перечня процессуальных документов, доводимых до сведения за­щитника обвиняемого.

 

Следственные судьи комплектуются из числа судей высших трибуналов (второй ступени системы француз­ской юстиции). Назначение на должность следственного судьи производится сроком на три года декретом прези­дента республики. Кандидатуры на должность следст­венного судьи предлагаются министром юстиции, кото­рый учитывает при этом мнение Высшего совета маги­стратуры. В таком же порядке срок полномочий следст­венного судьи может быть продлен на последующие три года. Учитывая, что позиция следственных судей по не­которым уголовным делам, получившим широкий обще­ственный отзвук, может иметь большое политическое значение, кандидатуры желающих занять эту должность тщательно фильтруются. Как отмечалось на организо­ванном несколько лет назад Французской коммунисти­ческой партией коллоквиуме, в котором приняли учас­тие видные французские юристы, при назначении на должность следственного судьи в первую очередь учиты­ваются не профессиональные способности кандидатов, а их преданность существующему режиму, с тем чтобы при необходимости можно было оказывать воздействие на ход предварительного следствия в благоприятном для властей направлении.

При каждом высшем трибунале имеется один или несколько следственных судей (при высших трибуналах в густонаселенной местности их число может доходить до 70).

В тех высших трибуналах, где нагрузка следствен­ных судей незначительна, они вправе участвовать в ка­честве судей в судебном разбирательстве по тем уголов­ным делам, по которым они не проводили предваритель­ного следствия.

Предварительное следствие обязательно по всем де­лам о преступлениях и факультативно, если совершен деликт. Кроме того, прокурор вправе потреб9вать про­ведения предварительного следствия по делам о про­ступках (такое требование заявляется главным образом в тех случаях, когда личность преступника не установ­лена).

Производство предварительного следствия обяза­тельно также по делам о деликтах, если уголовно нака­зуемое деяние совершено несовершеннолетним в возрас­те до 18 лет.

Дела, по которым проводится предварительное следствие, составляют примерно 15% от общего числа дел возбуждаемых прокуратурой. Но это не означает, что столь же велик вклад, вносимый лично следствен­ным судьей в расследование уголовных дел. Большинство дел, поступающих к следственному судье после поли­цейского дознания, обычно почти полностью закончено расследованием. Следственному судье остается только ознакомиться с материалами, собранными судебной по­лицией, и выполнить по делу незначительные формаль­ности.

При оценке той роли, которую играет следственный судья во французском уголовном процессе, не следует забывать, что его фактические возможности как следо­вателя, действующего единолично, весьма и весьма ограниченны. Его техническое оснащение примитивно (французские авторы не без иронии замечают, что все, чем обладает следственный судья, — это телефон, по ко­торому он сообщает о своих делах прокурору, а также связывается с полицией и экспертами, практически дей­ствующими без его контроля2). На деле он совершенно беспомощен без активного содействия полиции, находя­щейся в полном распоряжении исполнительной власти. У правительства почти всегда существует реальная воз­можность парализовать следствие по тем делам, по ко­торым полное выяснение всех обстоятельств было бы для правящих кругов нежелательным.

 


3. Италия

 

Соотношение форм предварительного расследования.

Для итальянского уголовного процесса характерно зна­чительное своеобразие в организации предварительного расследования. Прежде всего это своеобразие проявля­ется в характере форм предварительного расследования. Этих форм три: 1) полицейское дознание, 2) суммарное следствие и 3) формальное следствие. Если полицей­ское дознание и формальное следствие могут быть с из­вестной степенью приближения соответственно уподоб­лены таким существующим во французском уголовном процессе формам предварительного расследования, как полицейское дознание и предварительное следствие, то суммарному следствию — предварительному расследо­ванию, производимому претором и прокурором, найти аналога во Франции нельзя.

В соответствии с законом при расследовании каждого из уголовных дел может быть использована любая из перечисленных форм предварительного расследования. Выбор той или иной формы зависит от степени сложно­сти расследования, от количества и разновидностей не­обходимых следственных действий, а также от того, ка­кое значение придается властями тому или иному делу. Существенное значение при этом имеет то обстоятельст­во, что если при полицейском дознании задержание лиц, подозреваемых в совершении преступления, возможно только на короткий срок, то при суммарном следствии, а тем более при формальном следствии содержание об­виняемых в предварительном заключении допустимо в течение длительного времени.

Таким образом, в отличие от Франции, где, напри­мер, по делам о преступлениях проведение предвари­тельного следствия следственным судьей во всех случа­ях совершенно обязательно, в итальянском уголовном процессе строгой зависимости между отдельными катего­риями дел и формами предварительного расследования не установлено.

По многим делам предварительное расследование осуществляется последовательно в каждой из этих форм. При определенных условиях возможен переход не толь­ко от менее к более сложной форме (полицейское доз­нание— суммарное следствие—формальное следствие), но и наоборот, после формального следствия допустимо суммарное следствие.

При проведении полицейского дознания процессуаль­ные гарантии действуют в наименьшем объеме. Совокуп­ность процессуальных гарантий, предусмотренных для суммарного и формального следствия, примерно одина­кова, хотя предпочтение в этом отношении, безусловно, должно быть отдано формальному следствию.

Полицейское дознание и суммарное следствие начи­наются без оформления специального процессуального документа о возбуждении уголовного дела и предшест­вуют официальному возбуждению уголовного преследо­вания, производимому прокуратурой. Формальное следетвие, напротив, может производиться только после воз­буждения уголовного преследования, т. е. при поступле­нии к следственному судье требования прокурора о про­изводстве формального следствия или его ходатайства об отказе в возбуждении уголовного преследования, коль скоро следственный судья посчитает такое ходатайство необоснованным.

Органы полицейского дознания. Органами полицей­ского дознания в Италии являются полиция, прокурор, претор и некоторые другие служащие государственной администрации. Решающая роль принадлежит, как и во Франции, судебной полиции, которая во многом схожа с французской судебной полицией. Такое сходство имеет определенную историческую основу, ибо на территории Италии судебная полиция впервые появилась в покорен­ных Наполеоном итальянских государствах.

Судебную полицию в Италии составляют прежде все­го служащие административной полиции: карабинеры (военная полиция) и чины службы безопасности. Кро­ме того, в нее входят таможенные служащие, финансо­вые агенты, мэры коммун, а также другие государствен­ные чиновники, уполномоченные законом на выполнение обязанностей судебной полиции.

Как правило, служащие судебной полиции совмеща­ют деятельность по производству предварительного рас­следования со своими обычными служебными обязан­ностями. Лишь небольшое число должностных лиц по­лиции постоянно прикреплено к следственным судьям для выполнения отдельных поручений при производстве предварительного расследования.

Должностные лица, входящие в состав судебной по­лиции, подразделяются на офицеров, унтер-офицеров и агентов. Как и во Франции, чины судебной полиции на­делены в соответствии с их рангом разным объемом пол­номочий по производству предварительного расследова­ния.

В соответствии с Конституцией Италии 1947 года га­рантом соблюдения законности в деятельности полиции должна выступать судебная власть, призванная осуще­ствлять за ней контроль. В ст. 220 УПК 1930 года ука­зано, что все должностные лица судебной полиции под­чиняются генеральным прокурорам при апелляционных судах и стоящим ступенью ниже республиканским про­курорам. Чины судебной полиции действуют под руко­водством прокуроров, но обязаны выполнять распоряже­ния следственного судьи и претора.

Должностные лица судебной полиции, старшие по по­ложению в данном судебном округе, не могут быть отстранены от исполнения своих обязанностей без согласия генерального прокурора при апелляционном суде. Повышение по службе офицеров и агентов судебной полиции может быть произведено также только с его одобрения. Он же вправе накладывать на служащих су­дебной полиции дисциплинарные взыскания.

Находясь в функциональном подчинении у предста­вителей судебной власти, должностные лица судебной полиции в то же время состоят в служебном подчинении у своих административных начальников. Нередки случаи, когда чины судебной полиции получают разные указа­ния от судебных властей и от своих непосредственных начальников по служебной линии. Авторитет админист­ративных начальников оказывается, как правило, более весомым, а судебная власть остается посрамленной.

 


Таким образом, на практике судебный контроль за деятельностью судебной полиции является в значитель­ной степени номинальным.

 

В числе должностных лиц, уполномоченных на про­изводство полицейского дознания, мы назвали также претора. Из крупных капиталистических государств только в Италии мы встречаем в системе уголовной юс­тиции такое своеобразное должностное лицо, как претор (итал. pretore от лат. praetor — в Древнем Риме первое после консула должностное лицо, осуществлявшее вер­ховную судебную власть). Его основная функция — выступать в качестве судьи, рассматривающего по первой инстанции дела о менее опасных уголовно наказуемых деяниях, за которые предусмотрено лишение свободы на срок до 3 лет и (или) штраф. Однако в отличие от дру­гих судей, входящих в систему уголовной юстиции, пре­тор не только осуществляет судебное разбирательство но делам, входящим в его компетенцию, но и проводит по ним предварительное расследование (в случае необ­ходимости при содействии полиции). Когда предвари­тельное расследование окончено, претор, вынося поста­новление о вызове в суд, возбуждает тем самым уголов­ное преследование. В этом случае он выполняет функ­цию, присущую в Италии обычно, прокурору. Если в составе претории нет других судей, претор вправе рас­смотреть по существу даже дело, которое он сам рас­следовал. А поскольку в подавляющем большинстве преторий (в 797 из 979) имеется только по одному су­дье, совмещение претором обязанностей следователя и судьи распространено очень широко.

Такое смешение процессуальных функций в деятель­ности претора, которое напоминает феодальный инкви­зиционный процесс, несомненно, неблагоприятно сказы­вается на отправлении уголовного правосудия.

Полицейское дознание. Нормы итальянского УПК 1930 года в ныне действующей редакции устанавливают настолько широкие рамки полицейского дознания, что эта фа'за уголовного процесса оказывает существенное влияние на весь последующий ход уголовного судопро­изводства. В ст. 219 УПК говорится: «Судебная поли­ция должна, действуя также и по собственной инициа­тиве, собирать сведения о совершенных преступлениях, пресекать их, обеспечивать доказательства, разыски­вать виновных и устанавливать все то, что может ока­заться необходимым для применения уголовного зако­на». Таким образом, в этой формулировке, по существу, почти полностью исчерпаны задачи, стоящие в цел/ш перед предварительным расследованием как стадией уголовного процесса. Соответственно с этими задачами сформулированы нормы о полномочиях судебной поли­ции при производстве полицейского дознания.

Как и во Франции, для начала дознания судебная полиция не нуждается ни в какой санкции судебных ор­ганов. В ходе дознания, если это вызывается срочной необходимостью (наличие такой необходимости опреде­ляется опять-таки самой полицией), полиция вправе самостоятельно производить самые разнообразные след­ственные действия: получать объяснения от арестован­ных, допрашивать свидетелей, проводить опознания, осмотры и очные ставки.

Закон № 497 от 14 октября 1974 г., принятие которо­го мотивировалось необходимостью усиления борьбы с непрерывно растущей преступностью, отменил сущест* вовавшее в течение пяти предшествующих лет правило, запрещавшее полиции производить допрос лиц, которые содержатся под стражей. Ныне полиции опять разреше­но производить допросы арестованных, но с обязатель­ным предварительным уведомлением (хотя бы по теле­фону) прокурора или претора о намечаемом допросе. К допросу арестованного полиция вправе приступить только в том случае, если прокурор или претор не поже­лают провести это следственное действие сами.

Ни один из органов, уполномоченных на производст­во полицейского дознания, не вправе назначать экспер­тизу или проводить следственный эксперимент.

При совершении явных преступлений и при розыске лица, сбежавшего из-под стражи, судебная полиция имеет право производить обыски в любое время дня и ночи без санкции судебных властей.

Итальянской судебной полиции предоставлены так­же широкие полномочия по задержанию граждан.

Еще несколько лет назад между процессуальной регламентацией полицейского дознания и формального следствия существовала значительная разница, так как и принципе полиции было разрешено руководствоваться правилами, установленными для формального следст­вия, лишь, как говорилось в ст. 225 УПК, «поскольку это возможно». Только с принятием в результате дли­тельных усилий демократической общественности зако­на № 932 от 5 декабря 1969 г. процессуальные гарантии прав личности во время полицейского дознания были несколько расширены: более точно сформулированы права обвиняемого, увеличен объем прав защитника обвиняемого, изменен порядок допроса обвиняемого и т. п.

Как бы ни менялась процессуальная регламентация полицейского дознания в Италии, при оценке изменений надо всегда иметь в виду, что в решениях кассационно­го суда Италии на протяжении многих лет подчерки­вается: полиция обязана соблюдать процессуальные правила при производстве расследования лишь в той мере, в какой они не противоречат необходимости дей­ствовать без промедления.

Поскольку полицейскому дознанию почти всегда свойственна оперативность, отступления от процессуаль­ных правил в силу сложившейся практики превращают­ся в норму. Признание доказательственной силы за дан­ными, добытыми полицией незаконным путем, целиком зависит от усмотрения судьи. Для признания таких дан­ных доказательствами достаточно, чтобы судья удосто­верился в том, что полиции действительно было необхо­димо действовать в спешном порядке.

Суммарное следствие. Суммарное следствие прово­дится претором и республиканским прокурором, т. е. должностными лицами, на которых в стадии предвари­тельного расследования официально возложено осу­ществление функции обвинения. В принципе, предвари­тельное расследование в форме суммарного следствия допустимо по любому делу независимо от тяжести совершенного преступления (претор, однако, не может. выходить за пределы своей компетенции). В результате во многих случаях суммарное следствие может приме­няться взамен формального следствия, причем его ма­териалы имеют в суде такую же доказательственную си­лу, что и акты формального следствия. Суммарное след­ствие занимает значительное место в общем объеме предварительного расследования: в порядке суммарного следствия расследуется до 80% дел.

Какими же критериями руководствуются органы предварительного расследования, решая произвести суммарное следствие? Претор проводит суммарное след­ствие, если не считает возможным ограничиться поли­цейским дознанием (в частности, когда он находит нуж­ным провести такое следственное действие, как следст­венный эксперимент, либо назначить экспертизу, либо применить в качестве меры пресечения предварительное заключение).

Суммарное следствие широко применяется и по уго­ловным делам, подсудным трибуналам и судам присяж­ных. Как уже говорилось, претор уполномочен рассмат­ривать уголовные дела о преступлениях, караемых ли­шением свободы на срок до 3 лет. К компетенции суда присяжных отнесено рассмотрение дел о строго опреде­ленных категориях преступлений: государственных пре­ступлениях, сопровождаемых насилием массовых беспо­рядках, убийствах и некоторых других. Компетенция же трибуналов, составляющих вторую ступень системы уго­ловной юстиции в Италии, определяется по методу ис­ключения: то, что не подсудно претору исуду присяжных, подсудно трибуналу. Обычно в производстве трибунала оказываются дела о преступлениях, по которым может быть назначено наказание в виде лишения свободы на срок от 3 до 12 лет.

По делам, подсудным трибуналам и судам присяж­ных, суммарное следствие применяется уже не в качест­ве альтернативы полицейскому дознанию, а взамен фор­мального следствия, что, естественно, ухудшает возмож­ности обвиняемого по защите своих интересов.

Как указано в законе, суммарное следствие по делам, подсудным трибуналам и судам присяжных, проводится при наличии одного из следующих обстоятельств:

1) обвиняемый застигнут на месте преступления;

2) обвиняемый на допросе сознался в совершенном им преступлении, а проведение дальнейших следствен­ных действий не представляется необходимым;

3) собраны убедительные доказательства соверше­ния обвиняемым преступления, караемого лишением свободы на определенный срок или менее тяжким нака­занием (ст. 389 УПК).

Оценка обстоятельств, дающих возможность прибег­нуть к суммарному следствию, производится прокуро­ром. Обычно прокурор применяет суммарное следствие в тех случаях, когда дело приобрело слишком большое общественное значение и в связи с этим возникла необ­ходимость в быстрейшем окончании предварительного расследования. Это означает, что дела, приобретающие сколько-нибудь заметное политическое звучание, рассле­дуются органом, находящимся в прямом подчинении исполнительной власти и с особой готовностью выпол­няющим получаемые от нее установки.

Прокурор и -претор, осуществляющие суммарное следствие, вправе производить все следственные дейст­вия, «а которые уполномочен следственный судья. Счи­тается, однако, что прокурор не должен назначать во время суммарного следствия экспертизу, требующую сложных исследований, и значительной затраты време­ни. Когда же провести по делу сложную экспертизу все-таки необходимо, должно быть назначено формаль­ное следствие (это правило не распространяется на сум­марное следствие, проводимое претором).

В принципе, суммарное следствие должно вестись в соответствии с теми же правилами процедуры, кото­рые установлены для формального, следствия, но, как говорится в законе (ст. 392 УПК), «поскольку они применимы». Эта оговорка приобрела особое значение пос­ле того, как законом № 517 от 18 июля 1955 г. были заметно расширены полномочия защитников при фор­мальном следствии. После издания этого закона касса­ционный суд постановил, что предусмотренное данным законом расширение процессуальных гарантий при фор­мальном следствии не распространяется «а суммарное следствие, так как это несовместимо с быстротой, с ко­торой должно проводится суммарное следствие, а также с присущим ему инквизиционным характером производства.

Лишь спустя десять лет после издания закона от 18 июля 1955 г. конституционный суд решением от 26 июня 1965 г. признал неконституционной содержа­щуюся в ст. 392 УПК оговорку «поскольку они примени­мы». Это, впрочем, не означает, что процессуальная рег­ламентация суммарного следствия и формального след­ствия стала совершенно одинаковой. Так, в отличие от порядка, существующего при формальном следствии, при суммарном следствии производство по делу остает­ся секретным даже после того, как расследование счи­тается законченным. В результате этого ни обвиняемый, ни его защитник не получают возможности перед на­правлением дела в суд ознакомиться с его материалами и представить замечания по делу?, что не может не ска­заться на полноте и объективности судебного разбира­тельства.

Формальное следствие. Оно проводится следственны­ми судьями, состоящими три трибуналах и назначаемыми из числа членов трибуналов. В некоторых случаях фор­мальное следствие может производиться также членами следственных камер при апелляционных судах.

Предварительное расследование в порядке формаль­ного следствия осуществляется по делам, подсудным су­ду присяжных или трибуналу, в тех' случаях, когда от­сутствуют основания для проведения суммарного след­ствия. Поэтому формальное следствие является менее

распространенной разновидностью предварительного расследования. В частности, проведение предваритель­ного расследования в порядке формального следствия признается необходимым: 1) по делам, по которым мо­жет быть назначено наказание в виде каторжных работ; 2) если обвиняемый содержится под стражей более 40 дней (во время суммарного следствия); 3) когда име­ются сомнения в отношении личности обвиняемого.

Для формального следствия характерна исключи­тельная медлительность, что особенно тяжело отражает­ся на положении тех обвиняемых, которые находятся в предварительном заключении. Два года—-обычная продолжительность формального следствия. Как отме­чают сами итальянские юристы, волокита по уголовным делам является одним из свидетельств глубокого кризи­са буржуазного правосудия в Италии. Несмотря на не­однократно проводимые в последние годы амнистии, од­ной из целей которых была разгрузка судов от накопив­шихся уголовных дел, средняя продолжительность про­изводства по уголовному делу ежегодно возрастала на 4,4 %.

Причинами такой, мягко говоря, медлительности яв­ляются: значительная загрузка следственных судей (в производстве одного судьи подчас одновременно нахо­дится до 60—80 дел), задержки при производстве экс­пертиз, недостаточность вспомогательного персонала, плохое техническое оснащение следственных судей, а также многие другие обстоятельства. На работе следст­венных судей, несомненно, также сказывается бюрокра­тический стиль деятельности, присущий итальянскому буржуазному государственному аппарату.

При производстве формального следствия следствен­ному судье предоставлены очень большие полномочия.

Он может самостоятельно производить любые следст­венные действия и давать поручения об их проведении судебной полиции. Следственный судья обладает пра­вом на применение в отношении обвиняемого длитель­ного предварительного заключения.

 


4. Федеративная Республика Германии

 

До 1974 года в ФРГ существовали две основные фор­мы предварительного расследования: дознание, прово­дившееся прокурором и другими должностными лицами, которые действовали под его руководством (главным образом полицией), и предварительное следствие, про­изводство которого доверялось следственному судье. Надо заметить, что предварительное следствие, при ко­тором процессуальные гарантии были не столь урезаны, как при дознании, всегда оказывалось оттесненным на второй план. С принятием Первого закона о реформе уголовного судопроизводства от 9 декабря 1974 г.4 пред­варительное следствие было упразднено и предвари­тельное расследование стало производиться только в форме дознания.

Раздел УПК ФРГ, содержащий нормы о дознании, носит наименование «Подготовка публичного обвине­ния».

Целью дознания в первую очередь считается сбор материалов, необходимых для решения вопроса о воз­буждении уголовного преследования, и поэтому именно прокуратуре, как органу, осуществляющему уголовное преследование, отведена ведущая роль в проведении дознания. Западногерманские процессуалисты, желая подчеркнуть главенствующее положение прокуратуры во время дознания, часто называют ее «хозяином дознания» (Herr des Ermittlungsverfahren). Из этого, впро­чем, не следует делать вывода, что именно прокуратура расследует большинство уголовных дел. На практике ОСНОВНЫМ органом, проводящим дознание, является полиция, в то время как на долю прокуратуры прихо­дится не более 2% дел.

Полиция организационно совершенно независима от прокуратуры и находится, как правило, в подчинении министерств внутренних дел отдельных западногерманских земель, но в ходе уголовного судопроизводства она обязана «выполнять предложения или поручения прокуратуры» (ст. 161 УПК).

В землях существуют разнообразные полицейские службы, должностные лица которых в той или иной степени уполномочены на участие в производстве дознания. Гак, в земле Бавария имеется общинная и государственная полиция. В состав государственной полиции входят земельная, оперативная, пограничная и уголовная поли­ция.

Если в расследовании преступления наряду с уго­ловной полицией принимают участие и другие полицей­ские службы, то уголовной полиции всегда принадлежит руководящая роль.

На основании закона от 8 марта 1951 г. в Висбаде­не в 1953 году было создано Федеральное управление уголовной полиции (Bundeskriminalamt). Это управле­ние осуществляет координацию деятельности служб уголовной полиции отдельных земель и проводит расследование в отношении некоторых особо тяжких преступле­нии. Имеющиеся в составе федерального управления уголовной полиции группы безопасности контролируют деятельность политических отделов земельных управле­нии уголовной полиции, а также проводят по поручению федерального генерального прокурора расследование по наиболее важным политическим делам.

Среда служащих полиции и других представителей государственной администрации, которые в тех или иных формах принимают участие в предварительном расследовании, наиболее широкими полномочиями поль­зуются так называемые вспомогательные служащие про­куратуры (Hilfsbeamte der Staatsanwaltschaft)—запад­ногерманская разновидность судебной полиции. Вклю­чение в число вспомогательных служащих "Прокуратуры производится по распоряжению правительств земель или земельных органов управления юстицией (ст. 152 закона о судоустройстве). Права вспомогательных слу­жащих прокуратуры предоставлены не персонально от­дельным чиновникам, а целым категориям государст­венных должностных лиц.

В отношении некоторых групп государственных слу­жащих не требуется издания специального распоряже­ния, ибо на основании закона они пользуются правами вспомогательных служащих прокуратуры в силу своего должностного положения (служащие уголовной поли­ции, охотничьи инспектора и др.).

Полномочия полиции при производстве дознания формально несколько ограниченны, но на деле эти огра­ничения не имеют серьезного значения.

Во-первых, полномочиями по производству таких принудительных следственных действий, как обыск, вы­емка и медицинское освидетельствование (в частности, взятие крови на исследование), могут пользоваться на­ряду с судьей и прокурором не все полицейские чинов­ники, а только те из них, которые входят в состав вспо­могательных служащих прокуратуры. Это ограничение, однако, нужно понимать только в том смысле, что рас­поряжения о производстве этих действий могут отдать только указанные лица, в то время как их непосредст­венное проведение может быть поручено любому служа­щему полиции.

Во-вторых, в арсенале чинов полиции, не входящих в состав вспомогательных служащих прокуратуры, име­ются весьма важные полномочия, дающие им возмож­ность принимать активное участие в производстве до­знания. Они вправе допрашивать обвиняемых и свиде­телей, производить задержание, осуществлять принуди­тельные меры, связанные с установлением личности обвиняемого (фотографирование, отобрание отпечатков пальцев, запись голоса и др.).

В-третьих, федеральным законодательством предус­мотрено, что полиция не может без соответствующего распоряжения судьи принудить обвиняемого или подозре­ваемого (если нет оснований для производства задержа­ния), а также свидетеля или эксперта к явке для дачи показаний. Но в землях местное законодательство наде­ляет полицию в тех или иных пределах правом на при­нудительный привод обвиняемых и свидетелей.

 


Некоторые принудительные меры во время дознания могут быть осуществлены только властью судьи или су­да, к которым в соответствующих случаях должны обра­щаться с ходатайством полиция или прокурор. К таким мерам, в частности, относятся применение предвари­тельного заключения, помещение в лечебное учрежде­ние и временное изъятие прав на вождение автомото-транспорта.

 

Теоретически считается, что полиция, получив сооб­щение о совершении уголовно наказуемого деяния, вправе произвести только не терпящие отлагательства следственные действия, а затем обязана передать все материалы в прокуратуру (см. ст. 163 УПК). Однако представление материалов дознания прокурору отнюдь не означает, что полиция с этого момента устраняется от ведения дознания. По серьезным и требующим мно­гочисленных следственных действий уголовным делам производство ведется в двух экземплярах, что дает воз­можность полиции беспрепятственно продолжать рас­следование даже после передачи дела прокурору.

На практике, особенно в больших городах, полиция, не ограничиваясь выполнением первоначальных следст­венных действий, проводит дознание по делу до конца и лишь после этого представляет материалы в прокура­туру для решения вопроса о возбуждении уголовного преследования.

Как уже говорилось, в уголовном процессе ФРГ оп­ределенное участие в дознании принимает и судья. В от­личие от претора, который в итальянском уголовном процессе вправе производить дознание в полном объеме, западногерманский судья в соответствующих случа­ях вступает в дознание лишь для производства отдель­ных процессуальных действий, что не влечет за собой изъятие дела из производства полиции или -прокурора. Судья, принимающий эпизодическое участие в дознании, именуется судьей-дознавателем. В роли такого судьи обычно выступает участковый судья. По делам, подсуд­ным по первой инстанции высшему суду земли, в рас­следовании может принять участие судья-дознаватель этого суда. Если расследование ведется генеральной фе­деральной прокуратурой, то в дознании возможно учас­тие судьи-дознавателя верховного федерального суда.

Акты, осуществляемые судьей-дознавателем, носят название «процессуальные действия в порядке судебно­го расследования (richterliche Untersuchungshandlun-gen)». К числу таких актов относятся как принудитель­ные меры, о которых было сказано выше, так и следст­венные действия, проводящиеся с целью закрепления дан­ных, которые имеют существенное значение для дела. Судья-дознаватель вправе потребовать от эксперта пред­ставления заключения, вызвать и допросить обвиняемо­го и свидетелей, а также произвести любое другое след­ственное действие, если это представляется необходи­мым. Если вызванные к судье свидетели и эксперты от­казываются от принесения присяги и дачи показаний (представления заключения), то они могут быть оштра­фованы и на них может быть возложена обязанность выплатить судебные издержки. Кроме того, по отноше­нию к свидетелям разрешается применить прямое при­нуждение, чтобы добиться от них дачи показаний: свиде­тели, отказывающиеся давать показания, помещаются по распоряжению судьи-дознавателя под стражу до окончания производства по делу в суде первой инстан­ции, причем содержание под стражей по этим основани­ям может продолжаться до шести месяцев. При вызове в полицию в аналогичных ситуациях подобных послед­ствий для свидетелей и экспертов не наступает.

Необходимость участия судьи в дознании обусловли­вается также тем, что во время рассмотрения дела по существу протоколам следственных действий, произве­денных судьей, формально придается большая доказа­тельственная сила по сравнению с прочими материала­ми дознания.

Следственные действия проводятся судьей-дознавателем по ходатайству прокуратуры, а в неотложных случаях по просьбе полиции. Судья вправе отказать в производстве следственного действия только в том случае если ходатайство о его проведении находится в противоречии с законом, но оно не может быть отклонено под тем предлогом, что проведение следственного действия нецелесообразно или что в нем нет необходимости. Реформа 1974 года в значительной мере уравняла процессуальные полномочия прокурора, подчиненного исполнительной власти, с полномочиями участвующего и дознании судьи, так как прокурор получил такие права, которыми ранее пользовался только судья. По ново­му законодательству прокурор вправе доставлять при­водом свидетелей и экспертов, отказывающихся от явки. Свидетели обязаны дать показания прокурору, а экспер­ты, кроме того, представить заключения. Однако проку­рору по-прежнему не разрешено производить допрос под присягой.

Прокурор, как судья, имеет право возложить на сви­детеля и эксперта обязанность уплатить судебные издерж­ки, вызванные неосновательным отказом от дачи пока­заний или представления заключения, и наложить на них штраф. Но в отличие от судьи прокурор не вправе применить к свидетелю в случае неуплаты штрафа дис­циплинарный арест: соответствующее решение' по его ходатайству может быть принято только судьей.

 


5. Англия.

 

Определение основных форм предварительного рас­следования в уголовном судопроизводстве тех капита­листических стран, где существует смешанная форма уголовного процесса, как мы убедились, не представля­ет особой сложности, ибо момент возбуждения уголов­ного преследования служит той границей, которая поз­воляет более или менее четко отделить предварительное следствие от полицейского дознания. Значительно слож­нее выявить внутреннюю систему предварительного рас­следования в английском уголовном процессе и уголов­ном процессе тех капиталистических государств, где уголовное судопроизводство организовано по английско­му образцу.

В английском уголовном процессе предварительное расследование начинается с того момента, когда обви­нитель приступает к отысканию и закреплению доказа­тельств, и продолжается до, тех пор, пока не прекраща­ется сбор доказательств, могущих быть представленны­ми для рассмотрения в суде первой инстанции. Исходя из этого деятельность полиции по сбору доказательств до рассмотрения дела в суде первой инстанции надле­жит расценивать как предварительное расследование. Что касается предварительного рассмотрения1, то в этой фазе процесса, с одной стороны, получают процессуаль­ное закрепление собранные сторонами доказательства, а с другой — формулируется обвинение, проверяется его обоснованность, исследуется доводы и доказательства представленные защитой обвиняемый знакомится с до­казательствами, собранными обвинением. Следователь­но, при предварительном рассмотрении продолжают вы­полняться функции, присущие предварительному рассле­дованию, что дает возможность отнести предварительное рассмотрение к стадии предварительного расследования.

Определив примерные рамки предварительного рас­следования в английском уголовном процессе, необходи­мо теперь ответить на вопрос, в каких формах оно про­исходит.

При изложении форм предварительного расследова­ния в капиталистических государствах со смешанной системой уголовного процесса мы исходили прежде все­го из того, что говорит по этому поводу уголовно-процес­суальный закон. Поскольку установить это не представ­ляло особого труда, нам не приходилось заниматься спе­циальным выяснением того какой критерий положен в основу разграничения форм предварительного расследо­вания.

По мнению С. Вальтося, критерием выделения раз­личных форм предварительного расследования служат следующие признаки: 1) Пределы расследования, 2) ор­ганы расследования, 3) Характер дела, 4) степень формализации и 5) продолжительность расследования. Но не всем этим признакам С. Вальтось придает одинаковое значение. В качестве решающего фактора для выделения форм предварительного расследования он называет сте­пень формализации, другими словами, процессуальный режим предварительного расследования. Именно этим признаком пользуются для разграничения форм предва­рительного расследования в буржуазном уголовном про­цессе смешанной формы.

В английском уголовном судопроизводстве формы предварительного расследования в том понимании, кото­рое присуще капиталистическим государствам со сме­шанной системой уголовного процесса, отсутствуют, ибо само понятие предварительного расследования в англо­саксонских странах не укладывается в обычные рамки.

Предварительное расследование в Англии даже офи­циально не рассматривается как деятельность, направ­ленная на выяснение всех обстоятельств дела независи­мо от того, свидетельствуют ли они против обвиняемого пли в его пользу. Целью предварительного расследова­ния признается установление совокупности - доказа­тельств, которая бы позволила подтвердить правиль­ность обвинительного тезиса в такой степени, чтобы у суда не возникало «разумных сомнений», или хотя бы предположительно установить виновность обвиняемого с такой степенью вероятности, которая дала бы возмож­ность направить дело в суд для разбирательства по су­ществу, т.е., как говорят английские юристы, установить наличие prima facie case, т. е. «доказательств, убедитель­ных на первый взгляд», до исследования доказательств, представленных защитой. Само это выражение свидетельствует о том, что в ходе предварительного расследо­вания не требуется глубоко и' всесторонне исследовать псе обстоятельства дела, а достаточно лишь собрать та­кие обвинительные доказательства, которые «на первый взгляд» будут достаточно убедительно говорить о винов­ности обвиняемого. Следовательно, при формулировании целей предварительного расследования в английском уголовном процессе заведомо ограничиваются как пред­мет, так и пределы доказывания.

Обвинительным доказательствам, представляемым властями, английские суды оказывают явное предпочте­ние, особенно по делам о политических преступлениях. Пользуясь этим, полицейские нередко дают ложные по­казания, ссылаясь на записи, сделанные ими в записных книжках, или неправильно воспроизводя по памяти выс­казывания обвиняемого, интерпретируя их как преступ­ные.

В виде общего правила на обвиняемого возлагается обязанность доказывания таких обстоятельств, как нев­меняемость, алиби, а также всех других опровергающих обвинение обстоятельств, которые лично известны обви­няемому, и др.

При предварительном расследовании по делам о мно­гих преступлениях, предусмотренных статутами, обязан­ность доказывания, лежащая на обвиняемом, еще более расширяется. Мы имеем в виду случаи, когда законом установлены так называемые фактические презумпции: если доказано определенное обстоятельство, которое в обычных условиях может служить лишь одним из дока­зательств совершения преступления, презюмируется, что преступление было совершено, если обвиняемому не удастся доказать обратного. Например, обнаружение у какого-либо лица, находящегося на улице или в обще­ственном месте, предметов, в отношении которых суще­ствует разумное предположение, что они могли быть украдены, расценивается как незаконное владение, под­лежащее уголовному наказанию, если только обвиняе­мому не удастся доказать законность их приобретения.

Из сказанного следует, что в Англии, за некоторыми изъятиями, предварительное расследование не проводит­ся в полном объеме специально выделенными для этой цели органами и должностными лицами, а является со­вокупной деятельностью, с одной стороны, органов и лиц, осуществляющих уголовное преследование, а с дру­гой— обвиняемого и представляющих его интересы лиц. Применительно к английскому уголовному процессу можно с полным основанием говорить, что существует предварительное расследование с позиций обвинения и предварительное расследование с позиций защиты.

Роль суда сводится к санкционированию некоторых осуществляемых в ходе предварительного расследования принудительных мер и по определенным категориям дел к предварительному рассмотрению материалов предва­рительного расследования.

 


К органам предварительного расследования в тради­ционном смысле можно отнести только коронера, о котором речь пойдет особо.

 

Основным, органом, производящим предварительное расследование с позиций обвинения, является полиция.

Полицейское расследование. Имеющая сравнительно недолгую историю английская полиция была создана в первой трети XIX века, т. е. в период, который был назван Mapксом самой позорной и реакционной эпохой английской истории. В 1829 году при деятельном участии министра внутренних дел Роберта Пиля была создана столичная полиция. Позже была сформирована полиция В лондонском Сити, графствах и городских поселениях. В наши дни английская полиция в общих чертах сохра­нила первоначальную организационную структуру за иск­лючением того, что полиция графств слилась с полицией юродских поселений. Основная особенность организа­ции английской полиции — это формальная разобщен­ность ее отдельных образований. Непосредственно ми­нистру внутренних дел подчинена только столичная по­лиция. Во главе полиции лондонского Сити стоит назна­чаемый общим советом Сити комиссар, который независим от начальствующих лиц столичной полиции. Милицейские формирования графств и городских посе­лений подчиняются специальным полицейским комите­там, образуемым из членов местного самоуправления и мировых судей.

Местные органы власти в лице полицейских комитетов пользуются ограниченной компетенцией по руко­водству деятельностью полиции, решая только вопросы о финансировании, снабжении и кадрах.

Несмотря на известную автономию отдельных поли­цейских формирований, министру внутренних дел пре­доставлен ряд важных полномочий по руководству всей английской полицией. Закон о полиции 1964 года офи­циально закрепил за министром внутренних дел роль органа общего руководства полицией, хотя формально и не возложил на него полную ответственность за дея­тельность полицейских сил в стране.

Существенное влияние на характер деятельности того или иного полицейского формирования министр внутренних дел может оказывать благодаря предостав­ленному ему праву сокращать финансирование местной полиции из правительственных фондов, если он посчи­тает работу формирования недостаточно эффективной. Финансирование возобновляется только после выполне­ния рекомендаций министра по улучшению деятельно­сти данного полицейского формирования.

Назначение на пост начальника полиции может производиться лишь с одобрения министра внутренних дел.

Министр внутренних дел вправе отстранять от долж­ности начальников полицейских формирований.

Английская полиция является прежде всего органом, выполняющим обязанности по поддержанию обществен­ного порядка. Все ее чины, носящие обычно, за исклю­чением некоторых начальствующих должностных лиц, наименование констеблей, считаются служащими Коро­ны и призваны выполнять ее волю. Основной обязан­ностью констеблей является «обеспечение королевского мира» и, как следствие этого, предание суду лиц, ви­новных в его нарушении. Из этой общей формулы проистекают полномочия полиции на производство дей­ствий, связанных с розыском и собиранием доказа­тельств, а также на осуществление принудительных мер в отношении лиц, подозреваемых в совершении преступления.

Во время предварительного расследования констебли обладают значительными полномочиями. Правда, при явном превышении констеблем своих прав сущест­вует абстрактная возможность привлечения его к гражданско-правовой ответственности но иску лица, интересам которого причинен ущерб. Однако даже в случае удовлетворения иска возмещение выплачивается не за счет констебля, а из государственных средств.

В английской полиции, в отличие от полиции капиталестических государств континентальной Европы, но существует специального корпуса судебной полиции, служащие которой обладали бы особыми полномочиями по производству предварительного расследования. Все английские полицейские (констебли) пользуются при­мерно равными правами в этой области, причем их полномочия весьма значительны.

В ходе предварительного расследования английская полиция наделена, в частности, таким важным полно­мочием, как право на производство обыска и выемки. Эти действия могут ею осуществляться как на основа­нии приказа судьи, издаваемого по ее ходатайству, так при наличии определенных обстоятельств и без него.

Порядок выдачи судебного приказа об обыске опре­деляется нормами общего права и правилами, установ­ленными отдельными статутами. По общему праву судья может выдать приказ об обыске только в случае, когда разыскиваются краденые вещи. В то же время существует значительное число статутов, которые пре­доставляют судье такое полномочие по делам о самых разнообразных преступлениях. Для получения приказа об обыске полиции достаточно подать судье заявление под присягой, в котором ею удостоверяется наличие обоснованного подозрения о том, что в распоряжении определенного лица находятся предметы, относящиеся к преступлению, факт совершения которого установлен. Но детали о краже и некоторых других преступлениях для получения приказа па обыск не требуется даже доказательств того, что само событие преступления бесспорно имело место.

Таким образом, судебные приказы об обыске выда­ются без достаточной проверки обоснованности хода­тайства о выдаче подобного приказа. Вместе с тем санкционирование судом действий полиции означает, что к ней не может быть предъявлено никаких претензий на необоснованность произведенного ею обыска.

При определенных обстоятельствах обыски по делам о краже, нарушении правил в отношении взрывчатых веществ или правил, касающихся охраны государствен­ной тайны, могут производиться на основании распоря­жений руководителей полицейских органов.

Во многих конкретных ситуациях полиции предоста­вляется право производить обыски по своему усмотре­нию без санкции каких-либо органов или должностных лиц. Так, полицейские всегда могут обыскать аресто­ванное лицо при условии, что арест произведен на законных основаниях. Если учесть, что основания, даю­щие право полиции на производство ареста без судеб­ного приказа, весьма многочисленны и разнообразны, следует признать, что она обладает почти неограничен­ным правом на производство обысков.

 


Арест определенного лица является достаточным основанием не только для его личного обыска, по и для обыска занимаемого им помещения.

 

Исключительно широкой свободе действий англий­ской полиции при производстве обысков и выемок спо­собствует и действующее в судах Англии правило о том, что при решении вопроса о допустимости доказательств не имеет значения, каким путем они были добыты — законным или незаконным. Как заявил лорд главный судья Годдард, «критерий, который должен применять­ся при рассмотрении вопроса о том, допустимо ли дока­зательство, состоит в выяснении, является ли оно отно­симым к предмету судебного рассмотрения. Если эго то оно допустимо и для суда не представляет интереса, каким путем оно было добыто».

Без санкции суда английская полиция может подслушивать телефонные разговоры. Для этого служащим милиции достаточно получить разрешение министра внутренних дел.

Те ограничения, которые установлены для устранения употреблений при организации полицией подслушивания, носят в значительной мере иллюзориый характер. Вo-первых, у службы связи отсутствуют технические возможности для установления того, что подслушивание имело место. Во-вторых, если, одно из лиц, участвующих и телефонном разговоре, дает согласие на проведение подслушивания, считается, что эта операция может быть осуществлена без санкции министра внутренних дел.

Подслушивание нередко организуется в политиче­ских целях. Его объектом, как правило, являются раз­личные прогрессивные организации и демократически настроенные общественные деятели.

Наряду с подслушиванием полиция в обход закона широко прибегает и к перлюстрации корреспонденции. Официально вскрытие и задержание почтовой коррес­понденции является исключительным правом почтовой службы. На практике получение информации о содер­жании почтовых отправлений организуется секретной полицией, которая затем использует полученные сведе­ния в своих целях. Что касается корреспонденции, получаемой коммунистами, то она систематически просмат­ривается. Не оставляются без «внимания» и члены других прогрессивных организаций.

В Англии полиция формально не обладает правом принудительного привода граждан, если нет оснований гни производства ареста. Тем не менее и при отсутствии в них оснований она не встречает в таких случаях особых итруднений, так как при необходимости полиция всегда может получить приказ о приводе у судьи или коронера.

Корнерское_расследование. Коронер в какой-то_степени может быть уподоблен следственному судье в капиталестических государствах континентальной Европы, но с более ограниченной предметной подследственностю. Появление фигуры коронера в Англии относят к. ХП веку. В давние времена он выполнял самые разные функции, одна из которых заключалась в производ­стве расследования во всех случаях, когда затрагива­лись имущественные интересы королевской власти (име­лись основания для взыскания штрафа или конфиска­ции имущества), в особенности по уголовным делам. Позднее компетенция коронера была в основном сведе­на к расследованию по делам об обнаружении трупа, если причина смерти представлялась неестественной или подозрительной. Кроме того, иногда ему приходится выяснять обстоятельства обнаружения кладов с целью установления, кем клад был найден и кто предпринял попытку его сокрытия. В Лондоне коронеры расследу­ют также дела о поджогах.

Коронеры — это должностные лица, назначаемые со­ветами графств или некоторых городов из числа адво­катов или врачей, получивших наряду с медицинской подготовкой познания в области права. К 1962 году в Англии и Уэльсе имелось 289 коронерских округов с 259 коронерами.

Коронер вправе начинать предварительное расследо­вание по собственной инициативе и проводить необхо­димые следственные действия, включая также примене­ние принудительных мер, без санкции суда. Свидетели, вызываемые коронером, под страхом уголовной ответ­ственности обязаны явиться и дать показания по делу.

При коронере иногда созывается жюри в количестве от 7 до 11 человек. Результаты коронерского расследо­вания оформляются вердиктом присяжных, который но­сит название inquisition и является основанием для нап­равления дела на рассмотрение суда присяжных.

Вследствие строго определенного назначения коронерского расследования оно применяется сравнительно редко: в 1960 году в таком порядке было расследовано только 26 305 дел. Сфера коронерского расследования еще более ограничивается потому, что производство расследования коронером вовсе не исключает возможности переменного проведения полицейского расследова­нии, причем в этом случае полиция использует в своих целях также материалы, собираемые коронером. В случае возбуждения полицией перед судом уголовного преследования по делу в отношении того же факта, по поводу которого ведет расследование коронер, тот в силу предписаний закона обязан прекратить преследование. Предварительное рассмотрение у судьи. Предварительное расследование в Англии в некоторых случаях завершается предварительным рассмотрением дела у судьи. Если обрисовать абстрактную оптимальную мо­дель предварительного рассмотрения, то оно будет выглядеть следующим образом.

 


В судебное заседание стороны пердстовляют собранные ими доказательства. Эти доказательства подвергаются судом непосредственной проверке в присутствии и с участием сторон. В ходе предварительного рассмотрения выслушиваются доводы сторон, формулируется обвине­ние и в конечном итоге решается вопрос о том, имеются ли достаточные данные для направления дела в суд.

 

Эти черты представленной нами модели и послужили основанием для оценки предварительного рассмотрения как «одной из наиболее специфических и существенных гарантий английского правосудия», предполагающей устную, непосредственную и состязательную проверку собранных обвинением доказательств. Однако правиль­ную оценку той роли, какую играет предварительное рассмотрение в английском уголовном судопроизводстве, можно сделать лишь исходя из его реальных особен­ностей.

Если в какой-то мере допустимо говорить о наличии и английском уголовном процессе судебного контроля над предварительным расследованием, то практически mi может осуществляться только при предварительном рассмотрении, ибо до этого судья, рассматривая посту­пающие к нему ходатайства о выдаче судебных приказов, сколько-нибудь тщательно не анализирует обоснованность обвинения по существу. Но все дело в том, что предварительное рассмотрение проводится крайне редко.

Предварительное рассмотрение может быть назначено но только по делам с обвинительным актом, т. е. по де лам, подлежащим направлению для судебного разбирательства в суд с участием присяжных. Дела с обвили тельным актом обычно составляют около 3% от общего количества уголовных дел, но далеко не каждое из них поступает на предварительное рассмотрение. После принятия закона об уголовном правосудии 1967 года осо­бенно заметно наметилась линия на сокращение числа дел, передаваемых на предварительное рассмотрение. До 1967 года предварительное рассмотрение не прово­дилось только по отдельным категориям дел с обвини­тельным актом (дела, расследованные коронером, дела о клевете на монарха и ряд других). С принятием же закона 1967 года решение вопроса о проведении пред­варительного рассмотрения в значительной мере было отдано на усмотрение судей.

Изменился и сам характер предварительного рассмо­трения: устный допрос свидетелей теперь все чаще заме­няется представлением их письменных показаний. Ис­ключения из общего правила о необходимости устного допроса свидетелей при предварительном рассмотрении предусматривались еще в принятом в 1940 году поста­новлении об отправлении уголовного правосудия в усло­виях военного времени. В этом постановлении обвини­телю разрешалось ссылаться на письменные показания свидетелей без вызова их в судебное заседание. С при­нятием закона 1967 года исключение в значительной мере превратилось в правило.

Рассмотрение дела с использованием письменных по­казаний свидетелей возможно в двух вариантах.

Вариант первый. Если для участия в предваритель­ном рассмотрении стороны не вызвали свидетелей, а представили их письменные показания, то суд может не рассматривать содержания показаний и не оглашать их в судебном заседании.

Применение такого упрощенного порядка предварительного рассмотрения не допускается, если обвиняемый не имеет защитника или если обвиняемый либо его защитник заявят перед судом ходатайство о признании обвинения необоснованным. Если стороны не возражают против проведения предварительного рассмотрения без исследования доказательств, а суд соглашается воспользоваться такой возможностью, то, по существу, исход предварительного рассмотрения предрешается и оно завершается решением о предании суду.

Второй вариант. Если хотя бы одна из сторон оспа­ривает данные, содержащиеся в письменных показаниях, или ходатайствует о вызове свидетелей для допроса, то предварительное рассмотрение проводится в обычном, (в нынешнем понимании) порядке: вызванные свидетели допрашиваются; письменные показания тех свидетелей, на вызове которых стороны не настаивают, оглаша­ются. Оглашение письменных показаний по усмотрению < уда может быть заменено полностью или частично изложением их содержания, которое производится сторо­ной, представившей данное доказательство.

Письменные показания играют существенную роль при предварительном рассмотрении и тогда, когда свидетель явился в суд лично и дал устные показания. При его допросе сторона, производящая допрос, вправе об­ращаться к содержанию письменных показаний, с тем чтобы повернуть допрос в благоприятном для себя на­правлении.

Но даже в тех случаях, когда предварительное рас­смотрение проходит в традиционном порядке, с непосредственным исследованием представленных доказа­тельств, суд, как правило, не выполняет в полной мере тex контрольных функций, которые возложены на него на этой ступени процесса. Это объясняется тем, что на протяжении ряда лет, как утверждают английские авто­ры, у адвокатуры выработалось золотое правило: никогда не задавать вопросов во время предварительного рассмотрения. Бесспорно, пассивность защитника еще больше обесценивает значение предварительного рас смотрения, особенно если учесть, что его проведение Не редко доверяется малоквалифицированным судьям.

 


6. Соединенные Штаты Америки

 

В американской литературе органы предварительного расследования принято делить на две основные катего­рии: 1) органы, лишенные права обязывать свидетелем являться по вызову и давать показания, и 2) органы, на­деленные таким правом.

Хотя такая классификация является весьма услов­ной, она помогает понять специфику органов предвари­тельного расследования и определить их место в уго­ловном процессе.

Как это ни странно на первый взгляд, к первой кате­гории относятся органы полиции и прокуратура, в то время как во второй оказываются коронер, судья, про­изводящий предварительное рассмотрение, большое жюри, а также различные правительственные органы, наделенные правом на производство расследования.

В конечном итоге предварительное расследование в американском уголовном процессе складывается из вза­имодействия различных органов предварительного рас­следования, входящих как в первую, так и во вторую категорию.

Полиция. Среди других органов предварительного расследования полиция обладает наиболее многочислен­ным аппаратом, увеличивающимся год от года (если в 1961 году в ее составе было 413 тыс. служащих, то к 1969 году их количество достигло 489 тыс.). Организация ее является крайне запутанной. В США насчитывается около 40 тыс. различных полицейских формирований, не объединенных в сколько-нибудь стройную систему. Очевидно, следует признать не лишенным основания утверждение, что США обладают «самой децентрализованной полицейской системой в мире». Пестрота и раз­нообразие нормативного материала, касающегося полиции, настолько значительны, что даже юридические энциклопедии этой страны не предпринимают попыток свести воедино соответствующие правовые нормы.

Профессор Брюс Смит, известный своими исследова­ниями об американской полиции, отмечает: «В Соеди­ненных Штатах не существует такого понятия, как система полиции, не существует даже сети таких систем более или менее точном смысле этого слова. Наши так называемые системы являются простыми собраниями полицейских частей, обладающих некоторым сходством м полномочиях, организации и юрисдикции, но не имею­щих одна с другой каких-либо систематических отноше­нии ».

Хотя у американской полиции нет достаточного организационного единства, в политическом плане она, безусловно, выступает как одно целое, ибо в своей совокупности является аппаратом, верно служащим инте­ресам правящего эксплуататорского класса. Вместе с ним организационная разобщенность полиции дополнительно способствует тому, что те или иные ее форми­рования выполняют не только волю правящих кругов, но и отдельных фракций и группировок буржуазии, подчас носящих явно преступный характер даже с точки фения законов США. Коллисоп пишет: «Традиционно сложившаяся полицейская организация всегда была для политиков неким подобием футбольного мяча. Полити­ческий босс и группа политиканов, которые контроли­руют или определяют состав городской администрации, распоряжаются и полицией. Как правило, начальник полиции занимает место не в силу своих способностей, заслуг или очевидных достоинств, а вследствие готов­ности использовать положение в интересах своих политических хозяев. Он подбирает себе подчиненных, руко­водствуясь теми же самыми соображениями».

В соответствии с особенностями государственного устройства США полиция подразделяется на три орга­низационно обособленных друг от друга основных пи да — федеральную полицию, полицию штатов и местную полицию.

В распоряжении федерального правительства сосре­доточен поистине громадный полицейский аппарат, за­нимающийся раскрытием и. расследованием уголовно наказуемых деяний. Службу по поддержанию общест­венного порядка он не несет. Среди федеральных поли­цейских органов наиболее известно как в США, так и за их пределами федеральное бюро расследований (ФБР), формально подчиненное департаменту (министерству) юстиции США. Фактическое влияние ФБР в государст­венной жизни страны значительно весомее его официаль­ного статуса как одного из подразделений федерального ведомства юстиции.

Основная функция, выполняемая ФБР, — это испол­нение задач политической полиции, призванной подав­лять любые виды подлинно демократической оппозиции политике правящих кругов. В отчетах ФБР неоднократ­но подчеркивалось, что преследование компартии и дру­гих прогрессивных организаций является одной из глав­ных целей этого полицейского органа.

Кроме того, ФБР является главной контрразведыва­тельной службой США. Занимается оно также рассле­дованием общеуголовных преступлений. На местах соз­дано 59 территориальных отделений ФБР. Наряду с ними в городах и других населенных пунктах страны существуют агентства ФБР.

Среди других специализированных органов предварительного расследования следует назвать: 1) подразделе­ния казначейства (министерства финансов) США, занимающиеся расследованием преступлений, связанных с нарушением налогового законодательства и таможенных правил, 2) бюро наркотиков казначейства (расследует дела о нарушении законодательства, касающегося наркотических веществ), 3) охранную службу казна­чейства (расследует посягательства на президента и членов его семьи, фальшивомонетничество и подделку документов), 4) инспекторскую службу министерства почт (расследует преступные нарушения почтовых правил) и 5) иммиграционную службу департамента юстиции. Наряду с ними подразделения, уполномоченные на проведение предварительного расследования, существу­ют почти в каждом правительственном органе.

Компетенция той или иной федеральной полицейской службы определяется в зависимости от функциональной направленности ее деятельности. Применительно к каждой полицейской службе составляется точный перечень федеральных уголовных законов, предусматривающих те преступления, в отношении которых она обязана прово­дить расследование. Так, к подследственности ФБР от­несены дела более чем о 180 видах преступлений — шпионаже, саботаже, ограблении банков и др.

Строгого разграничения компетенции между феде­ральными органами расследования и соответствующими органами в штатах не существует, поскольку ответствен­ность за совершение некоторых преступлений может быть предусмотрена как в федеральном законодатель­стве, так и в законодательстве штатов. Расследование в щ ношении такого рода преступлений производится сов­местно федеральными властями и властями штатов. За последние годы Конгресс США дополнительно включил II федеральное уголовное законодательство целый ряд составов преступлений, с тем чтобы дать возможность федеральным органам расследования брать производст­во но делам об особо опасных преступлениях в свои руки.

На уровне штатов также существует целая серия по лицейских органов расследования, компетенция которых взаимно дополняется, а иногда и перекрещивается. На­пример, в аппарате управления штата Калифорния име­ется 95 правительственных органов и агентств, наделен­ных полицейскими полномочиями.

 


Полиция штатов восполняет и подменяет деятель­ность местной полиции в тех случаях, когда производи­мое местной полицией расследование оказывается по каким-либо причинам недостаточно эффективным (осо­бенно в сельской местности).

 

Местную полицию в США представляют как большие полицейские формирования в крупных городах (Нью-Йорк, Чикаго и др.), так и небольшие группы должност­ных лиц (шерифы, констебли и т. п.) в населенных пунк­тах, расположенных в сельской местности. Она расчле­няется на множество подразделений по функционально­му и территориальному признакам. Даже в пределах таких сравнительно мелких административно-территори­альных единиц, как графства, имеется по несколько общетерриториальных полицейских органов расследова­ния.

Полиция США ежегодно расследует несколько мил­лионов уголовных дел, многие из которых носят полити­ческий характер. Ее аппарат широко используется для подавления массовых выступлений демократических и прогрессивных сил, направленных против антинародной политики правящих кругов. Вопрос о полномочиях поли­ции при производстве предварительного расследования имеет особое общественное значение, поскольку он за­трагивает интересы самых широких слоев населения.

С целью поддержания авторитета власти правящие круги вынуждены — в меру политической «мудрости» правительства, стоящего в тот или иной период у вла­сти,—маневрировать таким образом, чтобы, с одной стороны, не ослабить эффективность деятельности кара­тельных органов, а с другой,— сохранить видимость следования буржуазно-демократическим принципам, провозглашенным в Конституции США.

Несмотря на некоторые формальные ограничения, полиция в США обладает весьма широкими полномо­чиями по производству предварительного расследова­ния. Ей предоставлено право производить аресты, до­прашивать подозреваемых, а также осуществлять раз­личные следственные действия, направленные на розыск и собирание доказательств. Впрочем, дать сколько-ни­будь точный перечень полномочий американской поли­ции практически невозможно. В США нет специальною закона о статусе полиции, и объем ее полномочий опре­деляется на основании толкования федеральной Консти­туции п конституций штатов, законов, решений судов и постановлений, изданных местными органами власти.

В уголовном процессе США, как и в английском уго­ловном процессе, на протяжении долгого времени про­водился принцип, согласно которому при судебном раз­бирательстве могут представляться любые относимые к делу доказательства независимо от того, каким путем они были добыты. По некоторым категориям дел исклю­чение из числа доказательств сознания обвиняемого как полученного против его воли производилось не в силу того, что методы его получения признавались незаконны­ми, а вследствие признания его недостаточно достовер­ным.

Однако с начала XX века в США наметился посте­пенный отход от английской концепции. Было вырабо­тано правило об исключении из числа доказательств данных, добытых незаконным путем (exclusionary rule), и частности в результате незаконного обыска и выемки.

В 1914 году Верховный суд США постановил, что незаконная выемка является нарушением четвертой по­правки к Конституции США, гарантирующей право граждан на охрану от необоснованных обысков и вые­мок», и что поэтому доказательство, полученное в ре­зультате незаконной выемки, не может быть допущено по делу, рассматриваемому в федеральном суде. Таким образом, установленное Верховным судом США правило распространялось только на федеральную полицию.

Позиция, занятая в то время Верховным судом США, не была достаточно последовательной. Верховным судом было признано, что если какое-либо доказательство бы­ло незаконно добыто служащими полиции штата, а затем передано представителю федеральной полиции, то последний вправе представить это доказательство в фе­деральном суде наравне с доказательствами, законность происхождения которых не вызывает сомнений.

В 20-х годах exclusionary rule было принято в шта­тах Мичиган, Иллинойс и Индиана. Впоследствии оно по­степенно было воспринято некоторыми другими штата­ми. Тем не менее к началу 60-х годов в половине всех штатов это правило так и не получило признания.

В 1961 году Верховный суд США отошел от вырабо­танной им в 1914 году формулы о распространении дей­ствия exclusionary rule только на федеральные органы и постановил, что это правило подлежит применению во всех штатах.

Каковы же смысл и значение акции, предпринятой Верховным судом США в отношении полномочий поли­ции в ходе предварительного расследования? Действи­тельно ли речь идет о реальном ограничении произвола со стороны органов предварительного расследования? На эти вопросы нельзя ответить однозначно.

Прежде всего необходимо напомнить о широко рас­пространенном в буржуазной юридической литературе, в том числе и американской, глубоко неправильном утверждении, что судебная система в буржуазном госу­дарстве является реальным гарантом прав граждан про­тив злоупотреблений исполнительной власти. Суд, хотя он и является частью механизма буржуазного государ­ства, разумеется, не может быть полностью уподоблен аппарату исполнительной власти с точки зрения методов разрешения социальных конфликтов и позиции, занима­емой в отношении определенных правовых ситуаций. Это обусловливается, во-первых, самим характером су­дебной деятельности, не позволяющим без более или менее солидной маскировки бросать вызов существую­щему в буржуазном государстве законодательству, и, во-вторых, тем, что суд порой, как это не раз случалось в истории США, представляет интересы той фракции господствующего класса, которая в данный момент пол­ностью или частично устранена с ключевых правитель­ственных постов. Если между позицией высших судебных органов и исполнительной властью все же возникают разногласия они не касаются вопросов, сколько-нибудь существенно затрагивающих интересы правящего эксплуататорского класса в целом. Более того, в веду­щих капиталистических государствах высшие судебные инстанции, как правило, укомплектованы наиболее консервативными представителями судейского сословия, которые всеми силами противятся любым прогрессивным веяниям.

 


Все сказанное имеет отношение и к Верховному суду США, играющему важную роль в политической жизни страны. При любых острых классовых конфликтах судебная система США неизменно приходит на помощь правительству, маскируя авторитетом судебного решения массовые принудительные акции против трудящихся (достаточно вспомнить широко распространенную практику запрещения на основании судебного приказа, вы­даваемого по ходатайству правительства, забастовок ра­бочих и служащих). Учитывая большое значение судеб­ной системы в управлении страной, раздираемой классо­выми и иного рода социальными противоречиями, правящие круги США всемерно стараются укреплять авторитет судов, всячески поддерживая иллюзию об их пристрастности и справедливости, и склонны иногда мириться с внешне демократичными по характеру су­дебными решениями, если они не затрагивают в данный момент существенных интересов монополистической бур­жуазии.

 

С учетом этих общих соображений и надлежит оце­нивать решения Верховного суда США об исключении из судебного рассмотрения доказательств, добытых в результате незаконного обыска.

На наш взгляд, очень интересна юридическая по­доплека exclusionary rule. По своей юридической природе данное правило представляет собой процессуальную санкцию, призванную вместе с другими правовыми га­рантиями служить обеспечению законности а ходе пред­варительного расследования. Однако в американском уголовном процессе роль различных правовых гарантий далеко не одинакова: процессуальные санкции явно выдвинуты на первый план. Одна из причин этого за­ключается в том, что иные правовые гарантии, в част­ности уголовно-правовые и гражданско-правовые санк­ции, в уголовном судопроизводстве США практически полностью утратили свое значение.

Ходатайства о привлечении к уголовной ответствен­ности полицейских чинов, допускающих в ходе рассле­дования грубые нарушения установленного порядка про­изводства, обычно отклоняются прокурором, так как он не желает подставлять под удар ту самую полицию, с которой тесно сотрудничает.

Безнаказанности полиции способствует и «несовер­шенство» уголовного законодательства. Уголовная ответ­ственность за производство незаконных обысков уста­новлена только в 23 штатах, причем только в 11 из них считалось наказуемым проведение обыска без судебно­го приказа.

С 1921 года действует федеральный закон, который объявляет преступлением нарушение федеральными слу­жащими правил производства обыска. Однако на про­тяжении почти четырех десятилетий этот закон ни разу не был применен.

Предъявление в порядке гражданского судопроизвод­ства иска с целью взыскания возмещения за вред, при­чиненный нарушением прав граждан во время предвари­тельного расследования, является совершенно безнадеж­ным предприятием. Во-первых, как правило, очень трудно доказать обоснованность иска, так как посто­ронние лица далеко не всегда бывают свидетелями зло­употреблений полиции. Во-вторых, ведение подобного гражданского дела связано для истца со значительными издержками, а это делает предъявление гражданского иска невозможным для малоимущих граждан, т. е. как раз для тех лиц, которые чаще всего попадают на скамью подсудимых.

В том случае, если гражданский иск все же удавлетварен, выплата возмещения за вред нередко производится не за счет виновного служащего полиции, а из го­сударственных средств, что, естественно, делает эту санкцию малоэффективной в отношении непосредствен­ных виновников допущенных нарушений.

Не приводят к удовлетворительным результатам и по­пытки граждан обращаться с жалобой на действия полиции в административные органы. В некоторых штатах даже не существует учреждения, в которое можно было бы направить подобную жалобу.

В обстановке почти полной безответственности, как признают сами американские авторы, полиция действу­ет с совершенным пренебрежением к элементарным тре­бованиям законности. В итоге exclusionary rule оказа­лось последним средством, призванным при проведении предварительного расследования держать полицию хотя бы в самых скромных рамках.

Правилу об исключении из рассмотрения суда дока­зательств, добытых незаконным путем, независимо от Kilo, какое значение они имеют для дела, нельзя отка­зать во внешней эффективности. «Смотрите, — как бы говорят американские судьи, — мы отказываемся прида­вать значение доказательствам, полученным незаконным путем, даже в том случае, если это позволяет уйти от ответственности преступнику, виновность которого ни у кого не вызывает сомнений. Таким образом, интересы соблюдения законности в уголовном процессе мы сознательно ставим выше тех интересов, которые страдают, когда виновное лицо избегает заслуженной ответствен­ности». Однако подлинная действенность exclusionary rule намного уступает эффективности той формулы, в которой оно выражено.

Рассмотрим, например, пределы действия exclusionary rule при обысках и выемках, производимых полицией.

Установлено, что в суде могут фигурировать только те доказательства, которые добыты в результате «обос­нованного обыска» (reasonable search). Обыск, как пра­вило, признается обоснованным при наличии одного из следующих условий: 1) обыск произведен на основании судебного приказа, 2) он осуществлен у лица, которое выразило на это согласие, 3) обыск сопутствовал закон­ному аресту, 4) объектом обыска является транспортное средство, которое в данный момент используют или вско­ре собираются использовать для передвижения.

Получение судебного приказа на обыск практически гарантирует полицию от каких-либо претензий по пово­ду обоснованности произведенного обыска. Процедура получения такого приказа довольно проста. Заметим, что примерно для половины штатов она является своего рода новшеством, поскольку до начала 60-х годов полиция штатов и местная полиция производили обыски, как пра­вило, без судебного приказа. Истребование судебного приказа на обыск производится путем подачи служащим полиции в суд письменного заявления под присягой — аффидевита (affidavit), в котором он излагает получен­ные им сведения, дающие достаточное основание пола­гать, что в определенном месте хранятся предметы, кото­рые подлежат изъятию как имеющие отношение к пре­ступлению. Источники сведений, изложенных в аффиде­вите, могут быть самыми .разнообразными: донесение осведомителя (причем личность осведомителя судье не раскрывается); анонимное сообщение по телефону; ин­формация, полученная от других служащих полиции, и т. п. Таким образом, ходатайство полиции о выдаче су­дебного приказа на обыск обычно основывается на све­дениях, которые не закреплены в процессуальном поряд­ке и практически не могут быть проверены судом.

При решении судом вопроса о выдаче судебного при­каза на обыск не действуют не только присущие англо­американскому уголовному процессу правила о допусти­мости доказательств, но и правила, определяющие их относимость. В обоснование выдвигаемого в ходатайстве о выдаче судебного приказа на обыск предположения о совершении каким-либо лицом преступления могут быть положены факты, доказательственное значение которых весьма сомнительно. В соответствии со сложившейся су­дебной практикой разрешается, в частности, ссылка на такие обстоятельства, как уклончивые ответы подозреваемого, неудовлетворительные объяснения, наличие су­димости, необычное или подозрительное поведение и т.п.

Из сказанного следует, что уже сам факт обращения полиции в суд для получения судебного приказа на обыск почти автоматически предопределяет удовлетво­рение ее ходатайства.

Согласие заинтересованных лиц, дающее полиции право на производство обыска без судебного приказа, может быть выражено в письменной или устной форме. К явно выраженному согласию приравнивается и поведе­ние заинтересованных лиц, свидетельствующее о том, чю они не возражают против проведения у них обыска. Согласие должно быть выражено добровольно, но поня-iне «добровольность» толкуется подчас весьма растя­жимо. Например, заключение заинтересованного лица под стражу и последующее (через неопределенный про­межуток времени) выражение им согласия на производ­ство обыска не рассматривается судом в качестве такой ситуации, при которой добровольность согласия может быть поставлена под сомнение.

 


Признание обоснованности обыска, сопутствующего аресту, зависит в основном от того, признается ли закон­ным произведенный арест. При аресте могут быть обысканы как сам арестованный, так и находящиеся при нем вещи. Если арест произведен в помещении, где про­живает подозреваемое лицо, или вблизи от него, то полиция вправе обыскать и само помещение, и связанные с ним подсобные сооружения, а также прилегающую местность.

 

Указанные четыре типичных ситуации не исчерпывают всех случаев, когда обыск, произведенный полицией, признается судом обоснованным. В зависимости от конк­ретных обстоятельств суд может счесть действия поли­ции правомерными, хотя бы они и не соответствовали установленным правилам. Как указывает Э. В. Путткам-мер, «в этой области в большинстве судов сложилась тенденция просто объявлять, что обыск, произведенный при конкретных условиях, в результате внимательного рассмотрения со стороны суда признается или не призна­ется обоснованным». Столь свободное судейское усмот­рение в значительной мере обесценивает с таким трудом утвердившуюся доктрину exclusionary rule.

Сфера действия ограничений, выработанных Верхов­ным судом США, сужается также вследствие того, что в федеральном законодательстве и законодательстве штатов постепенно вводятся новые основания для про­изводства арестов без судебного приказа, а это автома­тически расширяет полномочия полиции по проведению обысков.

Кроме того, законодательством некоторых штатов принята формула, исключающая применение exclusiona­ry rule при изъятии определенных предметов, указанных в законе. Так, в ст. 2 § 10 Конституции штата Мичиган указано: «Личность и находящиеся во владении любого лица дома, документы и предметы гарантируются от не­законных обысков и выемок. Ни один судебный приказ об обыске какого-либо места, или об аресте какого-либо лица, или о выемке каких-либо вещей не должен быть выдан без их описания или без приведения вероятного Основания, подтвержденного присягой или торжествен­ным заявлением. Все это, однако, действительно при ус­ловии, что положения этой статьи не будут истолкованы таким образом, чтобы исключить из числа доказательств в любом суде, рассматривающем уголовные дела, или в любом производстве по уголовному делу у магистрата или мирового судьи наркотические вещества, огнестрель­ное оружие, винтовку, пистолет, револьвер, автоматиче­ский пистолет, гранату, бомбу, взрывчатое вещество, ду­бинку, рогатку, кастеты, приспособления для пуска газа или любое другое опасное оружие или предмет, изъятые любым служащим полиции за пределами участка, занимаемого жилым домом, который расположен в этом шта­те».

Другим важным полномочием, которым широко поль­зуется американская полиция, является ее право на пе­рехват и использование информации, которой обменива­ются интересующие ее лица (в частности, подслушивание телефонных разговоров; подслушивание, осуществляемое на расстоянии с помощью высокочувствительных прибо­ров, и т. п.). Рассматривая в 20-х годах вопрос о право­мерности таких действий полиции, Верховный суд США пришел к выводу, что подслушивание телефонного раз­говора, осуществляемого за пределами жилого помеще­ния гражданина, нельзя признать «незаконным обыском или выемкой». Тем самым Верховный суд санкциониро­вал самое бесцеремонное вторжение в частную жизнь граждан.

В 1934 году был принят федеральный закон, объявив­ший преступными подслушивания телефонных разгово­ров, но, как ни странно, в нем не была предусмотрена санкция за такого рода деяния. Поскольку закон прямо не запрещал использование в суде данных, полученных и результате подслушивания, суды штатов до последнего времени продолжали признавать их в качестве доказа­тельств.

В ныне действующем федеральном законодательстве и законодательстве штатов предусмотрено, что подслу­шивание (включая перехват информации без прямого подключения к линии проводной связи) может произво­диться, как правило, на основании судебного приказа, а при наличии определенных обстоятельств и без него. На­пример, ст. 813-а Уголовно-процессуального кодекса пиита Нью-Йорк предусматривает, что судья по заявле­нию прокурора или полицейского служащего в ранге вы­ше сержанта о том, что имеются разумные основания предполагать, что таким путем могут быть добыты доказательства совершения преступления, может выдать раз­решающий производство подслушивания ордер. В орде­ре указывается лицо или лица, в отношении которых будет осуществляться подслушивание, а также срок его действия, который не может превышать двух месяцев. Продление срока производится тем же судьей, который выдал ордер.

По федеральному законодательству судья дает фе­деральным органам расследования разрешение на под­слушивание или санкционирует уже начатое подслуши­вание, если перехват информации может доставить или доставил данные, свидетельствующие о совершении пре­ступлений, которые прямо указаны в тексте закона. В числе таких преступлений в законе названы шпионаж, саботаж, измена, массовые беспорядки, тяжкое убийст­во, взяточничество, воспрепятствование проведению рас­следования и ряд других. Подслушивание может произ­водиться также для обнаружения заговора с целью со­вершения этих преступлений.

Сходным, хотя и не полностью совпадающим, переч­нем должны руководствоваться судьи при выдаче разре­шения на подслушивание органам предварительного рас­следования в штатах.

Подслушивание «на законном основании» получило в последние годы широкое распространение. Практика показывает, что судьи никогда не отказывают полиции, если та испрашивает разрешение на подслушивание. В одном лишь Нью-Йорке в течение года выдается по меньшей мере 58 тыс. разрешений на подслушивание те­лефонных разговоров.

 


Акции по организации подслушивания имеют опреде­ленную политическую направленность. «Совершенно оче­видно, что предоставленное ФБР для более успешной борьбы с уголовной преступностью право подслушивать телефонные разговоры и перлюстрировать корреспон­денцию прежде всего в полной мере используется для преследования прогрессивных организации и их членов».

 

Как подчеркивали американские исследователи, от законодательных ограничений подслушивания не следует ожидать, что они сами по себе приведут к желаемым результатам: слишком маловероятна возможность действительного изменения практики полиции в этой области. По словам проф. Л. Мейерса, даже после установления определенных законодательных гарантий «есть основания считать, что незаконное подслушивание телефонных разговоров полицейскими служащими продолжается в большем масштабе, чем обычно предполагают».

Прокуратура. Второй наиболее важный орган предварительного расследования в американском уголовном процессе — это прокурор (публичный обвинитель). В США возбуждение и осуществление уголовного пре­следования почти полностью сосредоточены в руках про­куроров. Прокурор и его аппарат непосредственно уча­ствуют в расследовании. Прокурор, действует в непосред­ственном контакте с полицией. При этом возможны различные варианты сочетания прокурорского расследо­вания и расследования, производимого полицией. Про­курор может целиком опираться на данные полицейско­го расследования пли использовать их в качестве вспомогательного материала. Иногда он проводит след­ственные действия, с тем чтобы дополнить данные, по­лученные в результате уже законченного полицейского расследования. Прокурор вправе также игнорировать выводы полиции и провести свое собственное расследо­вание.

Специальные следственные подразделения имеются не только в составе департамента юстиции, выполняю­щего роль федеральной прокуратуры, по и в аппаратах прокуратур штатов и местных прокуратур. В прокуратуре расследование проводится по наиболее сложным делам — о преступлениях в области торгового оборота, кор­рупции и т. п.

Среди органов предварительного расследования, составляющих вторую категорию, т. е. тех из них, которые наделены правом на принудительный вызов и допрос свидетелей (subpoena power), наибольшим своеобразием отличается большое жюри (grand jury), которое более известно как орган предания суду.

Большое жюри. Это коллегиальный орган, создавае­мый из представителей состоятельных слоев населения. Состав жюри определяется по жребию на основе спис­ков налогоплательщиков или избирателей. В ряде шта­тов жюри комплектуется по непосредственному усмотре­нию местных властей. Обычная численность жюри от 12 до 23 человек, но иногда количество членов жюри зна­чительно меньше (в некоторых штатах даже 5 человек). Продолжительность сессии большого жюри, как правило, не более месяца, но в некоторых случаях предусмотрена возможность продления этого срока судом.

Чаще всего участие большого жюри в предваритель­ном расследовании сводится к тому, что оно оказывает содействие прокурору или полиции в производстве опре­деленных следственных действий. Ни о каком объектив­ном и всестороннем расследовании при этом не может быть и речи. Прокурор на основе заранее произведенных им или полицией допросов отбирает для вызова на засе­дание большого жюри именно тех свидетелей, показания которых подкрепляют версию обвинения. Неявка свиде­теля по вызову прокурора, сделанному от имени большо­го жюри, может повлечь ответственность за неуважение к суду. На заседании большого жюри происходит про­цессуальное закрепление показаний этих свидетелей, по­скольку показания даются под присягой и могут впо­следствии лечь в основу обвинительного приговора.

Фиксирование свидетельских показаний исключи­тельно в 'благоприятном для обвинения духе обеспечива­ется еще и тем, что заседания большого жюри проходят в обстановке секретности и без какого-либо участия обвиняемого и его защитника.

Таким образом, предварительное расследование, осу­ществляемое большим жюри, — это в основном деятель­ность, протекающая фактически под руководством про­курора. Совсем не случайно в среде американских юри­стов большое жюри часто называют марионеткой в руках обвинителя (the prosecutor's puppet). Самостоятельное проведение предварительного расследования большим жюри — явление исключительное, потому что обычно оно не располагает для этого ни аппаратом, ни средствами. Небольшая продолжительность полномочий большого жюри не дает ему возможности довести начатое рассле­дование до конца. Вследствие этого в некоторых штатах практикуется создание по распоряжению губернатора особых больших жюри, специально уполномоченных для производства предварительного расследования. Такая необходимость возникает ввиду широкого распростране­ния в условиях американской действительности корруп­ции государственного аппарата и откровенной продаж­ности как служащих полиции, так и прокуроров.

 


Коронер. В графствах органом предварительного рас­следования является также коронер, должность которо­го замещается в результате выборов. Коронер формаль­но организационно обособлен от прокуратуры и поли­ции. Его фактические отношения с этими органами в значительной степени зависят от того, примыкают ли он и эти органы к одной группе буржуазных политика­нов или входят в состав соперничающих группировок.

 

Как и в Англии, коронер расследует обстоятельства наступления смерти в тех случаях, когда она носила на­сильственный характер или если ее причины представ­ляются подозрительными. Кроме того, в ряде штатов ко­ронеру поручают расследование дел о пожарах, возник­ших при сомнительных обстоятельствах.

В некоторых штатах должность коронера вовсе упразднена, в иных его функции исполняются мировым судьей. В ряде мест коронера заменила фигура медика-обследователя (medical examiner), который, по сущест­ву, является неким подобием судебно-медицинского экс­перта. Это часто прямой ставленник прокурора, действующий под его непосредственным руководством. В отличае от обычного коронера медик-обследователь не обязан соблюдать даже те незначительные формальности, которые присущи коронерскому расследованию (на­пример, правило о гласном рассмотрении собранных до­казательств).

Там, где должность коронера в его традиционном облике сохранилась, он наделен значительными полно­мочиями: коронер вправе принуждать свидетелей к явке для дачи показаний, выдавать судебный приказ об аресте лица, подозреваемого в причинении смерти, и проводить предварительное рассмотрение дела.

Судейский чиновник. В некоторых штатах США про­ведение предварительного расследования доверено долж­ностному лицу, который мало чем отличается от следст­венного судьи в капиталистических государствах со смешанной системой уголовного процесса. Мы имеем в виду так называемого судейского чиновника или магист­рата (judicial officer), выделяемого для производства предварительного расследования. Магистрат наделен всеми теми полномочиями, которыми пользуется при расследовании большое жюри. Это дало основание наз­вать судейского чиновника «единоличным большим жю­ри» (one-man grand jury). Однако в отличие от большо­го жюри этот чиновник не вправе решать вопрос о пре­дании суду; по окончании предварительного расследова­ния он направляет все собранные им материалы органу, обладающему такими полномочиями (прокурору, большому жюри).

В помощь магистрату при нем может быть создан следственный аппарат, состоящий из детективов, которые обязаны выполнять его поручения.

Правительственные органы. Полномочиями по прове­дению предварительного расследования наделены также разнообразные правительственные органы (например, федеральная торговая палата, налоговая служба и мно­гие другие постоянные и временные правительственные органы). Но в отличие, допустим, от ФБР или специаль­ных служб министерства финансов предварительное рас­следование для этих органов выступает как подсобная функция по отношению к основной деятельности. В то же время по сравнению с такими специализированными органами предварительного расследования, как полиция или прокуратура, они обладают более широкими полномо­чиями, включающими возможность принудительного вы­зова свидетелей, истребования документов, ознакомления с делопроизводством и т. п.

Основанием для производства расследования пра­вительственными органами может быть самый широкий круг фактов, в том числе такие события, которые по действующему законодательству никак нельзя рас­сматривать как преступные. Это дает возможность пра­вительственным органам применять имеющиеся в их распоряжении принудительные средства, по существу, совершенно произвольно, грубо нарушая конституцион­ные права граждан.

Если учесть, что по законодательству некоторых штатов привлечение к ответственности за неуважение к суду свидетеля, отказывающегося дать ответы на предложенные ему органом предварительного расследования вопросы, может повлечь содержание его в тюрьме до тех пор, пока он не станет «разговорчивым», можно се­бе представить, как широки возможности, которые имеют правительственные органы для преследования представителей прогрессивной оппозиции.

Процедура производства в органах исполнительной власти, уполномоченных на осуществление расследова­нии, лишена процессуальных гарантий, но тем не менее собранные в ходе такого расследования материалы могут быть использованы для решения вопроса о предании

 


Предварительное рассмотрение в суде. В США, как и в Англии, предварительное рассмотрение является той единственной процедурой, которая теоретически дает возможность оказать реальное влияние на ход предварительного расследования. В отличие от судо­производства в Англии перед предварительным рассмот­рением в американском уголовном процессе ставятся более ограниченные задачи. Американский суд, рас­сматривая представленные ему обвинением и защитой доказательства, не решает вопрос о предании суду, а лишь устанавливает, имеются ли достаточные основания ми оставления обвиняемого под стражей до того, как состоится решение большого жюри или прокурора о предании суду.

 

Соответственно с этим назначением предварительно­го рассмотрения в уголовном процессе США обвинитель вправе ограничиться предъявлением только тех доказательств, которые необходимы для обоснования его Предложения о дальнейшем содержании обвиняемого под стражей, воздерживаясь от раскрытия прочих име­вшихся в его распоряжении обвинительных доказательств.

В принципе считается, что предварительное рас­смотрение проводится в том случае, если обвиняемый содержится под стражей, а обвинение, по которому он привлекается к уголовной ответственности, настолько серьезно, что дело не может быть передано в суд для проведения судебного разбирательства на основе лишь жалобы полиции или частного лица, поскольку требу­ется, чтобы обвинение было сформулировано уполномо­ченными на это органами (прокурором пли большим жюри). Сказанное не означает, что при подобной си­туации проведение предварительного рассмотрения счи­тается обязательным. В соответствии с господствующим в американской доктрине уголовного процесса взгля­дом, получившим известное отражение в законодатель­стве и судебной практике, предварительное рассмотре­ние не представляет собой одну из форм предваритель­ного расследования, хотя бы и с ограниченными зада­чами, а служит прежде всего защите интересов обви­няемого. Ввиду этого отказ обвиняемого от предвари­тельного рассмотрения, как правило, обязывает суд воздержаться от применения этой процедуры. Одна­ко в некоторых штатах такого рода заявление обвиня­емого устраняет проведение предварительного рас­смотрения только при согласии обвинителя. Федераль­ные правила уголовного судопроизводства (правило 5(с)), напротив, согласия обвинителя на отказ от про­ведения предварительного рассмотрения не требуют.

Обусловленность отказа от предварительного рас­смотрения согласием обвинителя определяется тем, что прокурор в некоторых случаях бывает заинтересован в закреплении во время предварительного рассмотрения показаний наиболее важных свидетелей на тот случай/ если впоследствии в силу каких-либо причин они их из­менят.

На практике предварительное рассмотрение в аме­риканских судах, как правило, не выполняет поставлен­ной перед ним задачи гарантировать охрану интересов обвиняемого. По свидетельству Е. Путткаммера, «по сравнению с любой другой стадией механизма примене­ния уголовного закона существует, вероятно, более зна­чительное расхождение между тем, как эта процедура выглядит в идеале, и тем, как она в действительности протекает в повседневной жизни». Во время предварительного рассмотрения заключаются самые неблаговидные сделки между обвинителем и судьей в соответствии с волей буржуазных политических кругов, к кото­рым они принадлежат или от которых находятся в зависимости. В свете такой практики становится понят­ным, почему значительное число дел в результате предварительного рассмотрения прекращается. Как пишет Коллисон, «наиболее часто уголовное преследование прекращается во время предварительного рассмотрения, и именно здесь прокурор либо вершит правосудие, либо разрушает его. На этой ступени пределы его усмотрения максимально широки и оно в наименьшей мере может стать объектом общественного контроля. Действительно, в этот момент его полномочия распоряжаться судьбой каждого дела практически неограничен­ны».

You are here: Главная Лекции Разведки иностранных государств Разведки иностранных государств - Формы предварительного расследования и их соотношение Франции, Италии, ФРГ, Англии, США